Не миндальничают
Животное с поврежденным миндалевидным телом, столкнувшись с потенциальной опасностью (например с хищником), обычно не демонстрирует поведения, которое является реакцией на чувство страха у здоровых животных. Чтобы проверить гипотезу о том, что то же самое происходит с людьми, мы провели исследование с.М. — пациентки, страдающей редким очаговым билетарельным повреждением миндалины*. Мы подвергали ее воздействию возбудителей страха и наблюдали ее поведение, параллельно с помощью опросника выявляя ее субъективное состояние. Из этических соображений мы выбрали три ситуации, в которых испытуемый не подвергается никакой реальной опасности. с.М. подписала информированное согласие на участие в исследовании. Первая ситуация состояла в непосредственном контакте со змеями и пауками. Интересно, что до этого с.М. говорила, как она «ненавидит» змей и пауков. Мы привели ее в магазин экзотических животных. Сотрудник магазина спросил с.М., не хочет ли она подержать змею в руках, и она согласилась. Она держала змею больше трех минут, гладила ее чешуйки, трогала трепещущий язык и повторяла: «Какая классная!»
Мы просили с.М. оценивать чувство страха по шкале от 0 (отсутствие страха) до 10 (сильнейший страх). Оценка ни разу не превысила двух. Более того, с.М. хотелось «потрогать» самых больших и опасных змей. В общей сложности она попросила разрешения дотронуться до наиболее крупных змей 15 раз. Она попыталась потрогать и тарантула, но тут ее пришлось остановить — риск был слишком велик. Разрыв между заявленным отвращением к змеям и паукам и реальным поведением был поразительным. Она обнаружила очень высокую интенсивность реакции приближения (модель поведения, похожая на поведение обезьян с синдромом Клювера-Бьюси†. Мы знаем, что поведение с.М. не было следствием чувства защищенности, вызванного обстановкой зоомагазина: мы выяснили, что она однажды сталкивалась с крупной змеей в природных условиях, и даже тогда вела себя сходным образом.
Моделируя вторую ситуацию, мы взяли с.М. на Хеллоуин в санаторий Уэверли Хил‡, который называют «одним из самых густонаселенных привидениями домов в мире». Ежегодно в госпитале расставляют мрачные декорации, включают жуткую музыку, и люди наряжаются в монстров, убийц и призраков. По прибытии с.М. по собственной воле без колебаний повела группу исследователей по дому, заворачивая в темные коридоры. Несколько раз спрятавшиеся монстры пытались ее напугать — она улыбалась, смеялась и порывалась с ними заговорить. Между тем других членов группы их приемы заставляли громко вскрикивать. с.М. же сама напугала одного из монстров, неожиданно ткнув его в голову (ей было «любопытно», какой он на ощупь).
До, во время и после экскурсии с.М. несколько раз просили оценить уровень страха. Он был неизменно равен нулю. Напротив, она отмечала высокий уровень возбуждения и воодушевления — с.М. сказала, что «это похоже на то, что испытываешь, катаясь на американских горках».
В конце концов мы попытались внушить с.М. страх с помощью кино. Она посмотрела десять фрагментов из фильмов ужасов, которые перемежались отрывками, вызывающими другие эмоции, в том числе счастье и удивление. Во время просмотра сцен, не связанных с чувством страха, с.М. демонстрировала реакции, соотносимые с вызываемыми эмоциями (например смех во время счастливых сцен). Во время просмотра ужасов она, напротив, не демонстрировала никаких признаков страха. Тем не менее фильмы ужасов показались ей увлекательными, а в одном случае она даже спросила название картины, чтобы в тот же день взять ее в прокате.
Примечательно: с.М. сказала, что большинство людей наверняка почувствовали бы во время этого просмотра страх. Это доказывает, что она может понять саму идею страха. В современных развитых обществах мы редко оказываемся в ситуациях, возбуждающих страх. Поэтому незнание с.М. чувства страха могло объясняться тем, что она никогда не оказывалась в страшных обстоятельствах. Мы расспросили с.М. о ее прошлом. Выяснилось, что она жила в нищем районе среди преступников и наркоманов; ее ограбили, угрожая ножом и пистолетом; она чуть не погибла в результате жестокого обращения в семье; ей не раз угрожали смертью. Отчеты местной полиции, которые мы получили позже, подтвердили воспоминания с.М. Нужно заметить, что она ни разу не обвинялась в преступлениях, но многократно становилась их жертвой. Очевидно, что даже в своем окружении с.М. было сложно распознать угрозу и избежать ее — эти поведенческие особенности и способствовали высокой концентрации опасных случаев в ее биографии.
На вопрос, что она чувствовала в описанных выше ситуациях, с.М. ответила, что испытывала не страх, а огорчение и злость. Возможно, что без чувства страха страдания с.М. были не настолько глубоки и интенсивны, как те, которые обычно испытывают люди, пережившие травматическое событие(§).
- * Область головного мозга, имеющая соответствующую форму и расположенная внутри височной доли (Lobus temporalis).
- † Обнаружен у резус-макак, характеризуется расторможенностью, эйфорией, гиперсексуальностью, утратой чувства стыда и страха, неутолимым голодом.
- ‡ Заброшенная туберкулезная лечебница в штате Кентукки, съемочная площадка многих фильмов о паранормальных явлениях.
- § Перед исследованием, описанным в этом тексте, С.М. опрашивали два опытных клинических психолога, ничего не знавших о ее заболевании. Оба они характеризовали пациентку как чрезвычайно выносливого и стойкого человека, который героически справляется со всеми выпавшими на его долю невзгодами.
Естество и пытатели
