Прописать банки
Иной человек мог бы подумать, что мировой кризис, вызванный хищным, ничем не регулированным капитализмом, изменил отношение хотя бы некоторых людей к фундаментальной природе глобальной экономики. Он был бы неправ.
Действительно, в мире сейчас нет недостатка в антикапиталистических настроениях, и их точно не стало меньше от того, что кризис — продукт худших недостатков системы — продолжает разрушать мировую экономику. Можно даже сказать, что мы наблюдаем некоторый избыток критики ужасов капитализма. Книги, газетные расследования и телепередачи в изобилии поставляют нам истории про то, как компании безжалостно уничтожают окружающую среду, коррумпированные финансисты получают жирные бонусы, в то время как их банки спасают за счет денег налогоплательщиков, а дети в странах третьего мира работают по 14 часов в день на потогонных производствах.
Но вне зависимости от того, насколько велики преступления капиталистов и насколько они могут служить зловещим признаком большей проблемы, их обвинители никогда не переходят известный предел. Цель критиков состоит в том, чтобы демократизировать капитализм, расширить общественный контроль над экономикой посредством давления прессы, парламентских запросов, более строгих законов и честных полицейских расследований.
Что никогда не подвергается сомнению, так это сама буржуазная законность, на которой построен современный капитализм. Она остается священной коровой, которую не решаются трогать даже самые радикальные критики, вышедшие из движения «Оккупируй Уолл-стрит» и мирового социального форума.
Чего удивляться в таком случае, что оптимистические ожидания левых — мол, кризис нас отрезвит, и мы восстанем ото сна — оказались исключительно недальновидны. Прошлый 2011 год был временем смелых мечтаний — периодом оживления радикальной освободительной политики по всему миру. Но вот уже каждый день приносит новые свидетельства тому, как хрупко было это пробуждение и как ничтожны его последствия.
Энтузиазм Арабской весны утонул в компромиссах и религиозном фундаментализме; движение «Оккупай» настолько растеряло энергию, что разгон демон страций в парке Зукотти полицией Нью-Йорка воспринимается уже чуть ли не как облегчение. То же самое происходит по всему миру: непальские маоисты теряют позиции под натиском реакционных монархических сил, «боливарианский» эксперимент в Венесуэле все больше и больше походит на популизм недалекого каудильо, и даже главная наша надежда, греческое движение против фискального консерватизма, растеряло энергию после поражения левой партии «Сириза» на выборах.
Сейчас кажется, что основное политическое следствие кризиса состояло не в подъеме радикальных левых, а в распространении расистского популизма, войн, нищеты в беднейших странах мира и еще большего имущественного расслоения. Может быть, кризис и потрясает людей, заставляя их отказаться от соучастия и пересмотреть основания своей жизни. Но первой спонтанной реакцией на него оказывается не революция, а паника, возвращающая нас к удовлетворению базовых потребностей — поиску пищи и жилья. Центральные посылки правящей идеологии не ставятся под сомнение. Напротив, они утверждаются с новой силой.
Может ли быть так, что мы наблюдаем сейчас условия для дальнейшей радикализации капитализма? Немецкий философ Петер Слотердайк сказал мне однажды, что если есть на Земле человек, которому через сто лет будут ставить памятники, то это Ли Куан Ю, лидер Сингапура, больше других сделавший для пропаганды союза капитализма с авторитаризмом, который он эвфемистически называл «азиатскими ценностями». Вирус авторитарного капитализма медленно, но верно расползается по всему миру, в первую очередь поразив Китай.
Глядя на взрывное развитие капитализма в Китае, аналитики часто задаются вопросом, когда же там утвердится политическая демократия, которая «естественным» образом сопровождает капитализм. Но что, если обетованная демократия никогда не наступит? Что, если авторитарный капитализм китайского образца — это не остановка на пути к свободе, а финальное состояние, к которому стремится весь остальной мир?
Лев Троцкий однажды назвал царскую Россию «порочной комбинацией азиатского кнута и европейской биржи». Это описание куда лучше подходит к современному Китаю. И в китайских реалиях комбинация может оказаться более устойчивой, чем демократический капитализм, который мы привыкли считать нормальным положением вещей.
В таком случае главной жертвой текущего кризиса следует признать не капитализм, который, кажется, только мутирует в более заразные и разрушительные формы, но демократию. Не говоря о левых, которые в очередной раз продемонстрировали всему миру свою неспособность сформулировать жизнеспособную глобальную альтернативу. Именно левые были пойманы врасплох, и теперь все выглядит так, будто кризис был подстроен нарочно, чтобы продемонстрировать, что единственное средство против капитализма — это еще больше капитализма.
Text by Slavoj Zizek. Reprinted with permission from Foreign Policy.
© 2012 By the Washington Post Company, LLC
Farhad Moshiri, Courtesy Galerie Perrotin, Paris, Hong Kong