Доктор, зло

Босниец Ник Медич рассказывает о том, как его семью лечил Радован Караджич — бывший президент боснийской Республики Сербской, а ныне военный преступник, который 13 лет скрывался от Гаагского трибунала, выдавая себя за доктора Драгана Давида Дабича.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Моя мать подрабатывает в торговой фирме в Белграде. Она увлекается нетрадиционной медициной — новый спиритуализм или вроде того. В 2005 или 2006 году друзья познакомили ее с очень интересным, энергичным и изысканным джентльменом. Рассказывали, что он недавно вернулся из Америки, где занимался психиатрией, и что он тоже интересуется новыми нетрадиционными практиками. У него были теории о духовности, и друзья сказали маме, что она должна с ним встретиться, им будет о чем поговорить.

Однажды она позвонила мне в Лондон и сказала, что встретила по-настоящему интересного человека. Она заметила, что выглядит он эксцентрично, но в хорошем смысле слова — носит длинные волосы и бороду. Рассказав о докторе Давиде и его идеях, она добавила, что я должен с ним познакомиться.

В следующий раз, когда я приехал в Белград в 2006 году, я зашел к маме в офис, и там сидел этот человек, с бородой и в шляпе. Выглядел он как настоящий старый хиппи. Я не особенно увлекаюсь такими вещами, но я перебросился с ним парой слов о его занятиях нетрадиционной медициной, лечении энергией и т.д. Большого впечатления он на меня не произвел, но и особо неприятным не показался. Что-то странное было в его глазах, не за что зацепиться, как будто он был вдалеке от тебя. Однажды, когда я зашел к матери на работу, он загружал ей на компьютер mp3 с классической музыкой. Он был довольно изыскан: разбирался в психиатрии, психологии, литературе, музыке, классической музыке. У него определенно был вкус. Но на самом деле, помимо эксцентричного вида и вещичек, в этом человеке не было ничего выдающегося.

Мама встречалась с ним регулярно. Он вел «биоэнергетические» семинары, учил лечению наложением рук. Думаю, таких целителей полно во всем мире. Очевидно, он был очень хорош. Мама часто говорила: «Он великолепен, он замечательный, он очень глубокий!» Она клялась, что он смог помочь мальчику-аутисту преодолеть трудности и наладить контакт с другими детьми. А мой отец рассказывал, что во время массажа он чувствовал жар, идущий от его рук. Они оба рациональные люди, но такова сила внушения.

Я всегда думал, что во всех этих нетрадиционных практиках есть что-то подозрительное, а иногда и зловещее. Во-первых, чтобы практиковать такие вещи, не нужно никакой лицензии. Кроме того, здесь все платят наличными, и не требуется банковский счет. Не надо декларировать налоги, никто не знает, сколько ты зарабатываешь, — идеальные условия, чтобы скрываться.

В понедельник на работе в Лондоне босс спросил меня, видел ли я фотографию Караджича. Я залез на сайт Guardian, и вдруг... «Постой, — подумал я. — Это не может быть...» Но в статье было написано, что, скрываясь, он представлялся доктором Давидом. Я позвонил отцу и тот сразу сказал: «Это он».

Потом я позвонил жене и сказал ей. Она была так шокирована, что ей пришлось выйти из офиса. Доктор Давид лечил ее. А кроме того, двух наших дочек, о чем я до тех пор не знал. Он лечил их в марте, в нашем доме в Белграде, когда меня там не было.

В Сербии у каждой семьи есть покровитель, на его праздник устраивают торжество и приглашают всех друзей — всех близких друзей. Там был и доктор Давид. Моя жена сказала, что он не произвел на нее впечатления. Теперь она говорит, что он делал массаж ей и нашим 7-летним близнецам. Он стал нашим семейным нетрадиционным доктором. Многие сербы, думаю, со мной не согласятся из-за национализма, но для меня нет разницы между Караджичем и подсудимыми на Нюрнбергском процессе. У них одинаковый склад мышления. Как будто доктор Менгеле был нашим семейным врачом...

Я презираю его. Он оказался не только военным преступником, но и мелким жуликом. Мне ничуть его не жаль.

Это очень странное чувство — как узнать, что твой отец на самом деле таковым не является. И принять это очень тяжело. Как будто твой грязный секрет стал всем известен. В моем сознании очень трудно соединить этих двух людей. Я знаю, что это один человек, но их ничто не объединяет. Один — военный преступник, другой — нетрадиционный хиппующий гуру.

Конечно, он не мог бы прятаться вечно, думаю, это не в его характере. Ему нужен был свет рампы. Он начал появляться на телевидении и привлекал толпы на свои лекции — пару месяцев назад на лекции в Белграде его слушали 400 человек. Он пачками публиковал статьи в медицинских журналах и постоянно вел классы для интересующихся нетрадиционной медициной. Он снова пробивался к славе. Мама говорила, что в последнее время он выглядел нервным. Неделю назад они сформировали новое правительство и уволили старого министра внутренних дел. Вероятно, он знал, что его время пришло.

В феврале я смотрел телевизор с отцом, там рассказывали о Гаагском трибунале. Я спросил отца: «Если бы ты знал, где находятся эти двое (бывший президент Республики Сербской Радован Караджич и генерал армии боснийских сербов Ратко Младич. — Правила жизни) — ты бы их выдал?» Он выпрямился в кресле и ответил, ни секунды не помедлив: «Это был бы мой долг». Когда два дня назад я напомнил об этом отцу, он сказал: «Знаешь, я никогда не смог бы его выдать. Драган мой друг. Он хороший человек». Отца удивляла его способность слушать собеседника, внимательно, терпеливо. Это редкое качество для серба. Даже когда речь заходила о политике, он ничем себя не выдавал. Только сказал однажды, что будучи сербом, считает среди всех идеологий сербский путь — драгоценным и важным.

Весь мир искал этого парня — он был вторым в списке самых разыскиваемых преступников после Усамы бен Ладена. За его голову назначили награду в пять миллионов долларов. Если бы я сразу раскусил доктора-хиппи и подсыпал бы ему что-нибудь в кофе...