Уроки бокала

На днях, ужиная с друзьями в одном приличном вроде бы ресторане, я чувствовал, что нахожусь, как рассказчик и острослов, на пике формы. Но, когда я, хорошенько раздразнив ожидания слушателей продуманными оттяжками, приблизился к кульминации своего выступления, произошло невероятное. Невесть откуда взявшийся официант, нагнувшись над моим плечом, влез в середину разговора, схватил мой нож и вилку и принялся резать пищу у меня на тарелке. Мало того — затем он без всякого спроса и без смущения начал раскладывать то, что нарезал, по тарелкам всех присутствующих.

Нет, вру, конечно. Он сделал не это, а вот что: прервав пир разума и полет души, каковым была наша беседа, он наклонился надо мной, взял стоявшую посреди стола бутылку с вином и стал разливать его по бокалам. В связи с чем я задаю вопрос: как мог этот варварский обычай укорениться? И почему, почему мы с ним миримся?

В распоряжении ресторана есть два главных способа обеспечить посетителю дурной сервис. Первый: тебя томят задержками, и тебе трудно привлечь внимание персонала. («Почему он так называется — waiterWaiter — официант, от глагола to wait — ждать. — поинтересовался мой сын, когда ему было лет пять. — Ведь это мы его ждем не дождемся».) Второй: быть чересчур навязчивым, пространно перечислять блюда, предлагаемые по сниженным ценам, проявлять излишнюю заботливость. Вспоминается карикатура в журнале New Yorker: супружеская пара готовится ко сну, муж только что поговорил по телефону. «Звонил метрдотель из ресторана, где мы ужинали. Спросил, все ли в порядке на эту минуту».

Дурное обыкновение разливать без спроса вино — верх невежливости второго рода. Это не только вопиющая бестактность, но и весьма прозрачный корыстный намек: «Поторопитесь-ка, друзья, и закажите еще бутылку». Мы настолько уже смирились с этим безобразием, что при мне официанты, вмешавшись в частный разговор и опорожнив бутылку, нагло спрашивали, не принести ли новую. Представьте себе опять-таки, что подобная тактика используется в отношении еды.

Не все любят вино так, как люблю его я. Многие женщины, к примеру, ограничиваются за весь ужин бокалом или даже полубокалом. Мне больно видеть, как хорошее вино изводят понапрасну, наполняя рюмки, которые простоят весь вечер едва пригубленные. Говорят, мистер Коулмен, знаменитый изготовитель горчицы, сделал состояние на горчице, оставляемой на тарелках. Рестораны не должны ради собственной выгоды подталкивать людей к бесполезной расточительности. Это одно из крайних проявлений хамства.

Денежной стороной ведь дело отнюдь не исчерпывается. Налицо грубейшая узурпация моих прав, когда я угощаю компанию за свой счет. («Могу я налить вам еще? Попробуйте это вино — мне кажется, оно того стоит».) Будучи гостем, я тоже могу пострадать: едва начну расплачиваться за ужин интересным рассказом, как чужой человек бесцеремонно встрянет посреди фразы. Если примется наполнять бокалы без спроса — тогда он невежа, как сказано выше. Если станет учтиво спрашивать разрешения у всех по очереди — тогда он с таким же успехом мог бы пододвинуть стул и присоединиться к компании. Просто возмутительно!

Возвращаясь к вопросу о том, почему мы такое терпим: мне тут видится связь с обычным для винного бизнеса снобизмом, вселяющим в потребителя неуверенность. Винный официант сплошь и рядом напускает на себя вид этакого гранда, чем вполне может вызвать робость у малоопытного посетителя. В магазинах алкогольных напитков в небогатой части города часто бросается в глаза удивительная дороговизна вина: неявно предполагается, что по неким причинам вино должно стоить хороших денег. Плюс примитивная сила привычки, обычая: люди как-то согласились с правом ресторана помыкать клиентами.

Все, что требуется, — это небольшое сопротивление. Еще сравнительно недавно в Вашингтоне на дипломатических и светских обедах хозяйка по обычаю в какой-то момент уводила дам, предоставляя мужчинам пить портвейн, курить сигары и обсуждать дела государственные. Но в один прекрасный день, в 1970-е, в британском посольстве ныне покойная Кэтрин ГрэмКэтрин Грэм (1917 — 2001) — американский издатель, много лет возглавлявшая газету «Вашингтон пост». просто-напросто не встала и не вышла. Выводить ее силой никому не захотелось, и в тот же день новость распространилась по всему городу. Вскоре от дурацкого правила отказались все. Я прекрасно понимаю, что перед цивилизацией стоит множество проблем посерьезнее этой, что прямо сейчас права человека во многих местах нарушаются куда более грубо. Но с этой проблемой мы можем покончить одним махом. Когда в следующий раз кто-то вмешается в вашу беседу, чтобы поспособствовать вашему пищеварению и раздуть ваш ресторанный счет, будьте очень вежливы, но очень тверды и скажите, что в такой услуге не нуждаетесь.