«В ПНИ и ДДИ смерть сегодня наступает раньше, чем заканчивается жизнь»: доклад Нюты Федермессер о психоневрологических интернатах России
24 июня Совет по правам человека при президенте провел специальное заседание, посвященное вопросу состояния психоневрологических интернатов (ПНИ) в России. На заседании выступила глава московского Центра паллиативной помощи, учредитель фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер. Она рассказала о том, как обстоят сейчас дела в отделениях милосердия, предназначенных для содержания и ухода за инвалидами с тяжелыми соматическими и неврологическими расстройствами, а также с глубокой степенью слабоумия.
Ее речь, сопровождаемую фотографиями из разных ПНИ по всей стране, в которых она побывала лично, в совете назвали «одной из самых впечатляющих». Мы публикуем основные тезисы, озвученные в докладе Федермессер. Полную версию выступления можно посмотреть на ее YouTube-канале, где оно опубликовано с пометкой 18+.
О лечении
«Абсолютно типичный вариант — помещение человека в изолятор и фиксация его на кровати. Фиксация в позе Христа, распятым. Чулками — очень удобно, они немножко тянутся и не оставляют следов, в случае если приезжает проверка. Отвязать можно быстро».
«Эта пациентка (показывает фотографию лежащей женщины. — Правила жизни) с онкологическим заболеванием и с грыжей, с тяжелейшим болевым синдромом и с асцитом. У нее было одно-единственное назначение, назначение сделано психиатром этого учреждения, — четыре разных вида мочегонных для уменьшения асцита. Все».
«Они (пациенты ПНИ. — Правила жизни) живут с постоянным болевым синдромом, всегда, 24/7. И вот в этой скрюченности появляются пролежни. Когда я говорю, что у них болит, в ответ я слышу: "Не болит!" А когда подхожу, чтобы посмотреть: "Не трогайте их! Когда их трогаешь, они кричат!" Они кричат, потому что больно».
Об изоляторах
«Используют их [изоляторы] как меру наказания. Изоляторы — это система наказания для больных и невиновных людей в учреждениях социальной защиты по всей стране. Посмотрите: решетки, дверь изолятора. Это не тюремная камера, это не выдача заработной платы, справа. Это было учреждение соцзащиты».
О гигиене
«В банно-прачечном комплексе нет тазиков, нет кувшинчиков, нет шампунчиков. Посмотрите, что в них есть. В них есть душ Шарко. И один раз в неделю банный день — когда людей выставляют вот так в шеренгу и моют из этого душа, поливают. А вот палец я держу [на фотографии] — это то, как промывается грязь. Это я вам самые щадящие показала фотографии. Когда вот здесь, между пальцами, черное. Душем Шарко такое нельзя отмыть».
О детях в ПНИ
«Это конвейер: из дома ребенка, подведомственного департаментам здравоохранения, дети-инвалиды переводятся в ДДИ (детский дом-интернат. — Правила жизни), из ДДИ в 18 лет в ПНИ в основном. Хотя там, где директора [ДДИ] разумные, они меняют устав и оставляют в отделениях милосердия тех, кому 18+. Потому что (показывает фотографии детей с инвалидностью в кроватках. — Правила жизни) вот эти маловесные, 15–17 [килограммов], с интеллектом ребенка, привязанные к своим медсестрам, как к родной маме, дети не могут быть перемещены в учреждение взрослое. Они там сразу погибают, в течение первого года.
А справа фотография — посмотрите, если вам видно: женщина меняет памперс в отделении милосердия мальчику 18+. Они поменяли устав, но они не могут поменять мебель и кровати. Он просто не влезает в эту детскую кроватку, он перерос. Вот так они живут, на руках. В отделениях милосердия во взрослых учреждениях — да, есть дети. И посмотрите, те самые дети сидят за детской мебелью, скрючившись. А другой нету, не закупили — устав-то для детей».
О реформе ПНИ
«Система ПНИ и ДДИ — да, я это утверждаю — это современный ГУЛАГ для престарелых и инвалидов. Противиться реформе социальных учреждений — значит быть сторонником геноцида собственного народа.
В учреждениях социальной защиты, в отделениях милосердия в ПНИ и ДДИ смерть сегодня наступает раньше, чем заканчивается жизнь».