«Иногда сцена задумана без обнаженки, но актриса решает раздеться»

Вы сняли шесть сезонов «Девочек» и сейчас прощаетесь с сериалом. Как ощущения?

Дженнифер Коннер: С одной стороны, я чувствую облегчение, с другой – сожалею. Нам еще многое нужно сделать, поэтому я даже не поняла еще, что все закончилось. Думаю, мне понадобится несколько месяцев, чтобы это осознать.

Джадд Апатоу: Мне кажется, нас накроет, когда выйдут последние серии.

Сложно было выдумать безупречный финал?

Коннер: Ну, безупречный – это слишком громко. Скорее просто уместный и органичный.

Апатоу: Я хотел, чтобы последний эпизод вышел блестящим, это правда. Но мы больше ломали голову над тем, какой вариант концовки органично впишется в историю. Мы хотели, чтобы финал был единственным в своем роде, – таким, каким еще никто его не делал. И я считаю, у нас получилось. Мне не терпится узнать, что люди скажут по этому поводу.

Дженни, во время третьего или четвертого сезона вы с Линой Данэм (соавтор сериала и исполнительница одной из главных ролей. – Правила жизни) говорили, что уже придумали, как закончит тот или иной герой. Насколько далеко вы ушли от первоначальной идеи?

Коннер: Ну, однажды мы придумали, как убили бы каждого из героев...

Апатоу: Я всегда пытался убить героев, и они всегда сопротивлялись мне.

Коннер: Джадд вообще всех пытается убить.

Апатоу: Я думал о том, что это необходимо, чтобы в какой-то момент один из героев умер. Я долго пытался убить героя Адама (Драйвера. – Правила жизни), потому что это напрашивалось само собой. Это бы навсегда изменило главную героиню Данэм. Представьте себе: твой парень умирает, и это опустошает тебя на всю оставшуюся жизнь. Этот человек так много значил для тебя, что от его ухода у тебя надолго съезжает крыша.

Вы бы вернулись к «Девочкам» через через пять или десять лет?

Коннер: Я – да. Я уже по ним скучаю. Когда мне нравятся герои, мне всегда интересно, чем бы они занимались дальше.

Апатоу: Я никогда не боялся продолжений, будь то фильм или сериал. С «Чудиками и чокнутыми» (сериал Джадда Апатоу, 1999-2000. – Правила жизни) мы на это не пошли, потому что там классная загадочная концовка, и нам не захотелось ничего прояснять. Но во всех прочих случаях – я только за. Меня всегда раздражало, что никто не снимает продолжение «SuperПерцев». Все твердят одно и то же: «Зачем продолжать, все и так хорошо». А я в ответ: «то же самое можно было бы сказать про пилот "Клана Сопрано". Ты должен пытаться! Я готов.

Последние несколько месяцев многое изменили для всех нас (речь идет о выборах президента США. – Правила жизни). Если бы вы начали снимать «Девочек» сейчас, они получились бы другими?

Коннер: Конечно, все было бы иначе. Мы начинали снимать их в совсем другой обстановке, в гораздо меньшем напряжении. Лина сняла фильм (речь идет о фильме «Крошечная мебель», 2010. – Правила жизни), который был по-своему странным и веселым, и мы собирались переделать его в ТВ-шоу. Все шло очень гладко, и в каком-то смысле это было бесценное время. Мне нравилось думать, что мы оказали влияние на большое количество других сериалов, которые говорили с аудиторией о чем-то важном. В «Девочках» была невинность, которая невозможна сегодня.

Апатоу: Мы снимали, когда у руля была администрация Обамы, и в воздухе не было ощущения тревоги.

Коннер: Если бы мы снимали их сейчас, это было бы что-то пост-апокалипсическое.

Апатоу: Что-то вроде «Безумного Макса», да. Эллисон Уильямс сидит на ржавом мотоцикле и держит в руке канистру с бензином. Сегодня мы все живем в сумеречной зоне. Трудно понять, как передать это в сериале. То, что ты написал год назад, сегодня уже не соответствует положению вещей, потому что мир быстро меняется. Я не знаю, как сейчас можно делать нечто актуальное, только если это не метафора. Есть ощущение, что все, чего мы хотим – это жить в мире «Друзей». Из ада, который окружает тебя, просто влететь в кофейню в Центральном парке и не выходить оттуда.

К счастью, вы все отсняли еще до наступления апокалипсиса.

Коннер: Мы говорили о свободе, отношении к сексу и бодипозитиве, о феминизме и всех этих вещах – это было важно, и потому шоу приобретало в какой-то степени политический окрас. Идея сделать что-то острополитическое никогда не имела для нас смысла.

Могу я задать вопрос насчет роли Риза Ахмеда («Стрингер», «Изгой-один». – Правила жизни) в первом эпизоде? Он сыграл в очень нетипичном для себя амплуа. У него глупое французское имя, а его национальность ни разу не упоминается. Иметь чернокожего персонажа, но без определенной национальности – в этом был какой-то смысл?

Коннер: Мы были просто одержимы «Однажды ночью» (сериал с Ризом Ахмедом в главной роли. – Правила жизни), и Риз рассказал, что там он впервые сыграл персонажа, чья раса не имела значения.

Апатоу: Нам очень нравится тот факт, что там ни разу не упоминается о том, откуда он, даже случайно.

Потом вы взяли в сериал Мэттью Риза (английский актер, один из главных героев сериала «Американцы». – Правила жизни). Откуда эта идея?

Коннер: Ну, мы одержимы «Американцами». Британские актеры всегда самые профессиональные и самые обаятельные. Когда они выходят на съемочную площадку, они знают все свои слова. Они серьезно относятся к тому, что делают. Они всегда воодушевленные и всех очаровывают.

То есть все остальные приходят, не зная своих слов?

Коннер: Ну, многие приезжают на репетицию, не зная слов, потому что они по два часа делают прическу и макияж, и в это время учат роли. Но не британцы. Ни один из тех, с кем я работала.

Эпизод с Мэттью Ризом – это была некая попытка поднять тему сексуального насилия, вызванная, в частности, книгой Лины (речь идет о мемуарах Not That Kind of Girl – Правила жизни.), а также затронуть вопросы ответственности в социальных сетях?

Коннер: Я думаю, это была довольно личная идея, меньше о согласии и больше о власти, о мужском отношении к власти. Понимают ли они собственную силу? Должен ли ты ставить кого-то на колени, чтобы показать свою власть? Мы пытались разобраться в этом.

Мы был очень удивлены, когда он вынул своей член. Это было неожиданно.

Коннер: Ну, это был не его член.

Апатоу: Это был мой член.

Коннер: Джадд был подставным членом. Я не в курсе, знаете ли вы, что Джадд известен своим подставным членом еще с «Поп-звезды» (фильм 2016-го года. – Правила жизни), так что это просто продолжение.

Апатоу: Этот момент и должен быть неожиданным. Мы сделали этот эпизод реально мрачным. Ничего неясно, есть моменты, когда тебе нравится персонаж, и моменты, когда он тебе отвратителен. Ханна любит его и думает, что он великолепен – это сбивает с толку. При этом эпизод, где член наружу – это еще не точка в этой истории. Мы ставим точку там, где он с гордостью смотрит на свою дочь, будто она лучшее из всего, что он когда-либо видел. Это определенно очень важный и искренний момент.

Чему вы научились за эти шесть лет?

Апатоу: Когда мы только начинали работать над «Девочами», меня вдохновило мужество Лины и ее смелость в самовыражении. Когда Дженни и Лина дали мне сценарий, я восхитился, насколько сильно все прописано в этом шоу. Оно заставляло сопереживать, в нем полно тонких и глубоких эмоций. А благодаря тому, как тепло Дженни и Лина относились к команде и к каждому, кто работал над шоу, это была очень счастливая съемочная площадка. Они создали комфортную рабочую среду, в которой можно экспериментировать.

А бывали такие моменты, когда вы думали: окей, вот здесь мы перегнули? Мол, не бывает настолько комфортной среды, которая вместила бы такое?

Апатоу: Иногда мы обсуждали с Линой, нужно ли нам заходить настолько далеко. Потому что Лина всегда хотела расширять границы. Иногда сцена задумана без обнаженки, но потом я вижу, что она решила раздеться. Или она выбирает из всех ракурсов, и я такой: «Почему ты остановила выбор именно на этом, что ты пытаешься сказать?» Она действительно много экспериментирует.

Но с другими актерами и актрисами нам всегда нужно было поддерживать диалог: «Тебе комфортно в этой сцене? Если нет, что бы тебя устроило?»

Коннер: Перед тем, как снимать сцену секса, мы с Линой всегда репетировали ее и делали фотографии со всевозможных ракурсов. Затем показывали их актерам и обсуждали. Есть закон, защищающий актеров: каждый раз, когда ты раздеваешься, ты должен подписать специальный документ, регламентирующий откровенность съемки. Он очень конкретный: например, описывает допустимую съемку части груди или ягодицы вплоть до сантиметра. И мы постоянно обсуждали это. Лина день и ночь подписывала эти документы. Люди становились смелее на протяжении съемок, и начинали доверять нам больше.