Парное интервью: художник Чжан Хуань и глава отдела современного искусства Эрмитажа Дмитрий Озерков — о прошлом, любви и смерти

До 8 ноября 2020 года в Эрмитаже идет долгожданная (и перенесенная из-за карантина) выставка «Чжан Хуань: В пепле истории». Для нее знаменитый современный художник из Китая Чжан Хуань создал несколько серий работ, а также привез уже созданные масштабные работы, для которых использует весьма необычные материалы — пепел от благовоний в китайских храмах, кровь, деревянные старинные двери и не только. Правила жизни попросил художника, а также куратора выставки и главу отдела современного искусства Эрмитажа Дмитрия Озеркова ответить на десять одинаковых вопросов — о том, как понять, что ты художник, о любви и смерти и о том, почему мы в любом случае помним прошлое.
T

Парное интервью: художник Чжан Хуань и глава отдела современного искусства Эрмитажа Дмитрий Озерков

— о прошлом, любви и смерти

До 8 ноября 2020 года в Эрмитаже идет долгожданная (и перенесенная из-за карантина) выставка «Чжан Хуань: В пепле истории». Для нее знаменитый современный художник из Китая Чжан Хуань создал несколько серий работ, а также привез уже созданные масштабные работы, для которых использует весьма необычные материалы — пепел от благовоний в китайских храмах, кровь, деревянные старинные двери и не только. Правила жизни попросил художника, а также куратора выставки и главу отдела современного искусства Эрмитажа Дмитрия Озеркова ответить на десять одинаковых вопросов — о том, как понять, что ты художник, о любви и смерти и о том, почему мы в любом случае помним прошлое.

Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

© Courtesy of Pearl Lam Galleries ©️ Zhang Huan Studio 2

{"points»:[{"id»:4,"properties»:{"x»:0,"y»:0,"z»:0,"opacity»:1,"scaleX»:1,"scaleY»:1,"rotationX»:0,"rotationY»:0,"rotationZ»:0}},{"id»:6,"properties»:{"x»:-906,"y»:0,"z»:0,"opacity»:1,"scaleX»:1,"scaleY»:1,"rotationX»:0,"rotationY»:0,"rotationZ»:0}}],"steps»:[{"id»:5,"properties»:{"duration»:453,"delay»:0,"bezier»:[],"ease»:"Power0.easeNone»,"automatic_duration»:true}}],"transform_origin»:{"x»:0.5,"y»:0.5}}

15 июня 1964 г. © Художник Чжан Хуань, Courtesy of Pearl Lam Galleries

01

Если бы к вам подошел маленький ребенок и попросил объяснить, что такое искусство, что бы вы ему рассказали?

Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

Искусство — это красота, это любовь. Если в твоем сердце есть любовь, значит ты открыт для искусства.

Несколько лет назад я писал предисловие к книге Франсуазы Барб-Галль «Как говорить с детьми об искусстве». Как раз этот вопрос я тогда изучал, пытался понять. На него есть простой ответ. Искусство — это свобода. Твоя, художника, мира, человечества. Свобода творить, свобода видеть сотворенное, свобода хвалить или ругать, свобода разрушать. Это свобода, которая ничем не может быть ограничена. Это главное, что в искусстве есть. Художник свободен.

А вот за пределами художника и искусства начинаются институты. Например, в любом государстве есть законы, и они предполагают определенные ограничения относительно выставок. В современной Европе я не могу сделать групповую выставку только из мужчин — это будет сексизмом. В России, допустим, я могу это сделать, но здесь у нас другие проблемы. В каждом монастыре свой устав.

Я работаю в Эрмитаже — и я не свободен, потому что не могу выражать какие-то вещи в силу этики, определенных правил. Плюс я из Петербурга, там тоже у каждого свои проблемы. (Смеется.) А вот когда ты художник, ты делаешь то, что ты хочешь. Потому что твоя жизнь — в том, что ты выражаешь то, что считаешь нужным. В этом сила художника, в этом же его большая ответственность.

В Советском Союзе, даже в эпоху сталинских репрессий, люди чувствовали себя бесконечно свободными, несмотря на внешние ограничения. Это была свобода, которая позволяла им писать музыку, создавать стихотворения. Свободу нельзя отнять. С этим чувством ты рождаешься, с ним ты живешь, его можно развить. Понятно, что мы можем сейчас долго спекулировать на тему того, насколько современные россияне запуганы. Я не хочу в это вдаваться. Я не специалист в этом, но мне кажется, что эта свобода существует и сейчас. Всегда можно сказать: «Если меня будут ограничивать, если будет цензура, то я уйду». А можно сказать, наоборот: «Я не уйду», — и остаться.

Возвращение блудного сына © Художник Чжан Хуань, Courtesy of Pearl Lam Galleries

02

Выставка «В пепле истории» — во многом о диалоге между прошлым и будущим. В России спустя десятилетия советских культурных зачисток и после августовского путча с исторической памятью и преемственностью сложновато. Что нужно сделать, чтобы вспомнить свое же прошлое?

Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

Мне кажется, нет необходимости запоминать наше прошлое. История струится в нашей крови, в нужный момент она сама напомнит о себе.

Я думаю, что российский человек все же помнит свое прошлое, а если и не помнит, то, в силу своей чуткости, ощущает некоторую тяжесть, которая у него есть от этого прошлого. Она возникает и в судьбах, и в архитектуре, и в урбанистике, и в искусстве, и в музыке — во всем. Это надрывность, тоска, боль самого непонятного происхождения.

Другой вопрос, стоит ли этой истории учить. Если смотреть с позиции выставки, то, наверное, там нет образовательной функции, это чисто художественное высказывание. Выставка «В пепле истории» — про память, то, как она принимается на Востоке и как — на Западе.

Пепел для нас — это прах, конец, его развеивают по ветру, его выбрасывают. В Китае пепел — это (помимо благовоний, которые сжигаются в храмах) традиции, уходящие вглубь веков, это пепел, определяющий время. Например, когда китайский ученый пишет свой труд, он ставит благовоние, и по тому пеплу, который опадает, он понимает, сколько времени прошло. А когда труд уже написан, он сжигает все черновики в специальной печи, чтобы пепел букв поднялся к небу, как бы назад к Богу иероглифов. В Китае пепел — это прежде всего память о чем-то хорошем.

Love No.7, 2020. © Courtesy of Pearl Lam Galleries ©️ Zhang Huan Studio

03

Как связаны для вас спектры смыслов, которые стоят за понятиями «любовь» и «смерть»?

Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

Рогьяпа («могильщик») во время церемонии небесных похорон разбивает кувалдой череп усопшего на мелкие кусочки, чтобы стервятники как можно быстрее склевали его тело и душа умершего вознеслась на небо. Это проявление величайшей любви и благословение смерти. Взаимосвязь любви и смерти заключается в многократном повторении цикла перерождения души.

Я не думаю, что столь сентиментален, чтобы видеть эту связь. Для меня, конечно, эти понятия связаны напрямую и не напрямую, потому что жизнь состоит из того, что она конечна, и из того, что в ней есть любовь. Но серия Love (красные абстрактные работы, созданные Чжаном Хуанем для Эрмитажа во время карантина и посвященные любви и смерти. — Правила жизни) — это для меня большая загадка. Эти работы очень просты и при этом сложны. К ним трудно найти подход, их сложно смотреть. Как их вообще смотреть? Нужно ли их рассматривать? Я думаю, что [для художника] это был поиск ответа на вирус, на ситуацию в мире, которая, так вышло, началась с Китая.

04

Современное искусство часто критикуют консерваторы. Как вышло, что вы связали свою жизнь именно с ним?

Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

Современное искусство требует от художника умения бросить вызов, а я не любитель соблюдать общепринятые нормы. Мне нравится поступать по своему усмотрению и бросать вызов.

Для меня должность, которую я занимаю, — это не какое-то подвижничество, не какое-то приношение собственной жизни в жертву чему-то. Просто в какой-то момент возникла ситуация, когда мне предложили это делать. И я подумал, что могу. Попробовал — у меня стало получаться. Я подумал: «Здорово».



Перерождение № 1 © Художник Чжан Хуань, Courtesy of Pearl Lam Galleries

Перерождение № 31 © Художник Чжан Хуань, Courtesy of Pearl Lam Galleries

Если произведение искусства не вызывает эмоций, но технически безупречно, оно может быть великим?

05

Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

Великое произведение искусства должно передавать дух времени и общий настрой современности.

Это сложный вопрос, потому что произведения искусства — это нечто, которое меняется со временем. Мы считаем, что есть великая классика, а есть — цитата, это ужасное современное искусство, такое все непонятное и экспериментальное. На самом деле это не так. Любое старое искусство когда-то было современным. Тот же Рембрандт, например, имел в свое время огромные проблемы разного рода. А в XVIII веке вообще считалось, что Рубенс лучше Рембрандта: Рембрандт пишет темное, черное, какие-то непонятные люди, очень неприятная кожа, глаза такие пронзительные, а в Рубенсе все понятно — яркая, мощная, наполненная силами жизнь. Только ближе к эпохе Достоевского стало понятно, что Рембрандт — это, наоборот, такой великий психологизм, а Рубенс — просто какие-то пышные нарративы.

Как человеку понять, что он родился художником?

06

Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

Я считаю, что это предопределено заранее еще на уровне ДНК. Осознание себя художником приходит сразу, как только представится подходящий случай.

Интересно, что в русском языке слова artist нет. Художник — это значит, что ты картины пишешь, ты живописец. А, ты скульптор, да? А что значит «художник»? У нас нет понятия художника. При этом если зайти сейчас в какую-нибудь бургерную, там будет написано burger artist — человек, который умеет делать бургеры. Все называют себя artist, что на самом деле правильно, потому что все, что бы мы ни делали, и есть искусство. Дизайн, фотография — это пришло в искусство на наших глазах. Искусство повара — это тоже очень большое искусство. В итоге все должно прийти в искусство.

Современный художник, на мой взгляд, должен быть профессионалом. Если он сказал, что он делает выставку, подписал договор и должен во вторник пятнадцатого сентября доставить двадцать работ в галерею, то он должен их доставить. Он не может сказать: «У меня заболела голова, у меня не было вдохновения, я не смог написать, поэтому я отменяю выставку».

Это может цинично прозвучать, но подходи к своему творчеству профессионально. Если ты не готов сделать выставку сейчас, сделай потом — тебя никто не торопит. Современные западные галереи, когда хотят начать работать с художником, не выясняют стоимость работ, не выясняют, где он живет, — они выясняют, сколько ты работ сможешь сделать за неделю, насколько ты можешь быть производительным. Можно от этого отказываться — у каждого свой путь. Но тогда ты выходишь из мейнстрима.

А вдохновение — это что-то, что есть у каждого. Вы пишете текст, кто-то пишет картины, кто-то пишет музыку. Мы все — художники, как говорил Кандинский. Просто в какой-то момент мы в себе это зажимаем и начинаем заниматься созданием выставок, написанием текстов. То есть мы не чувствуем в себе силу, смелость и достаточную свободу, чтобы стать художником. Мы говорим себе, что мы немножко не свободны, мы «не такие, как все, мы работаем в офисе», как поется в песне группы «Ленинград».



Мой Зимний дворец № 8 © Художник Чжан Хуань, Courtesy of Pearl Lam Galleries

Мой Зимний дворец № 7 © Художник Чжан Хуань, Courtesy of Pearl Lam Galleries

Если бы Эрмитаж был фильмом, то в каком жанре и с какими сюжетными поворотами?

07

Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

Полагаю, это был бы героический эпос, сюжет которого постоянно держит зрителя в напряжении.

Это был бы «Русский ковчег» Александра Сокурова, снятый одним кадром (по сюжету герой фильма оказывается в Эрмитаже начала XVIII века. — Правила жизни). Мой ответ очевиден. Эрмитаж — это живой организм. Дворец, здание, которое обживается, которое затопляется водой, в котором происходят пожары, рождаются и умирают цари и простые люди, в котором куча каких-то интриг, скандалов, любовных историй, подковерных игр. Я думаю, что Сокуров гениально это снял.

Расскажите о первом опыте, который можете вспомнить, когда искусство — неважно, картина это была, театр, музыка или скульптура, — поразило вас в самое сердце.

08

Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

В 1993 году на мусорной свалке в восточных окрестностях Пекина я нашел нижнюю половину пластикового манекена. Я попытался надеть его на собственные ноги, и тут меня озарило — я создал трехногое существо! В таком виде я попробовал ходить. Это было очень странное ощущение, которое взволновало меня. Похоже, я изобрел новый метод, чего раньше мне не удавалось. Обретение метода, который позволял иначе использовать человеческое тело, потрясло меня. Я в подлинном смысле этого слова создал экспонат из собственного тела, а также превратил собственную жизнь в «произведение искусства».

Мне было лет 14-15. В Эрмитаже, в Николаевском зале, где сейчас идет выставка Чжана Хуаня, проходила выставка художника Фернандо Ботеро. Это латиноамериканский художник, который пишет всех толстыми: толстых женщин с маленькими губками и маленькими глазками, толстых мужчин. Мне не то чтобы понравились эти работы — скорее, они вызвали недоумение: что вот так, оказывается, тоже можно. Вызвали восхищение смелостью.



Спрашивая Конфуция № 3 © Художник Чжан Хуань, Courtesy of Pearl Lam Galleries

Чтобы нарушать правила, их нужно знать? Или это не обязательно?

09

Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

Правила придуманы для того, чтобы их нарушать, я же стремлюсь к тому, чтобы самому создавать правила.



Конечно, именно тонкое знание правил ведет к идеальному нарушению. Все законы существуют для людей и придуманы людьми, поэтому они могут пересматриваться. С другой стороны, грань очень тонкая. Была история, когда художник Александр Бренер написал знак доллара на картине Малевича. Тогда возникла большая дискуссия: это великое искусство или это вандализм?

10

Почему людей, которых раздражает современное искусство, намного больше, чем тех, кто в нем разбирается?



Чжан Хуань

Дмитрий Озерков

На мой взгляд, отличительная черта современного искусства заключается в том, что если искусство не поднимает проблем, не задает вопросов, то лишается какого-либо смысла, а это уже само по себе проблема. Оно должно предлагать собственный взгляд на вещи. Оно может потрясать основы или же иметь повествовательный характер, но непременно должно выражать некую позицию.

Поэтому современное искусство становится все менее и менее понятным. Современное искусство не оторвано от нашей жизни, однако воспринимается как нечто постороннее, чуждое, оно провоцирует людей на брань. На самом деле это и есть притягательная сила современного искусства. Оно заставляет людей любить и ненавидеть, с этим ничего нельзя поделать.

Я не знаю. Есть, как говорил Пауль Клее (немецкий и швейцарский художник, график, теоретик искусства. — Правила жизни), образ центрального серого. Это ощущение, когда людям вроде бы неинтересно разбираться, не хочется. Они пришли на выставку и чувствуют себя как дети в музее. Тебя водят в какие-то залы, ты со всеми толкаешься, спины, попы, где-то за ними есть картина, но тебе не видно. И ты уже устал, тебе некуда руки деть, а тебе говорят: «Смотри, это искусство».

Я, как многие люди, живущие в арт-мире, имею привилегированное положение — мы приходим на спецпоказы до открытия и видим работы в настоящем виде, без ограждающих ленточек, в прекрасном свете, без толпы людей, дышащих тебе в спину. Мне очень повезло. Я был, например, на выставке Леонардо да Винчи в Лувре в день, когда Лувр был закрыт, провел там часа три. Прекрасное времяпрепровождение. Никогда раньше я столько не думал про Леонардо и про его учеников. Говорят же, что лучшая картина — та, которая висит у тебя дома и на которую ты можешь смотреть сколько угодно. А поскольку не все хотят и имеют возможность покупать искусство домой, поэтому его и не любят.

Что касается непонятности современного искусства... Я немного занимался старым искусством и скажу, что оно гораздо сложнее и непонятнее, чем современное. Современное — наоборот: автор тебе известен, вот он интервью дает, на вопросы отвечает. Понятно, как он пишет, есть какая-то история. Все просто. А поди разбери, что в галерее французского дворца Фонтенбло написано (расписывать дворец начали в первой половине XVI века. — Правила жизни). Почему там слон, почему там саламандра? Что все это значит? Помимо символизма там полно непонятных людей, которые давно исчезли, гербов, знаков, все эти жесты, медали.

Love No.2, 2020. © Courtesy of Pearl Lam Galleries ©️ Zhang Huan Studio

Интервью: Настя Полетаева

Дизайн и верстка: Анна Сбитнева

{"width»:1290,"column_width»:89,"columns_n»:12,"gutter»:20,"line»:20}
default
true
960
1290
false
false
false
{"mode»:"page»,"transition_type»:"slide»,"transition_direction»:"horizontal»,"transition_look»:"belt»,"slides_form»:{}}
{"css»:».editor {font-family: EsqDiadema; font-size: 19px; font-weight: 400; line-height: 26px;}"}