Бипломания: как похожий на офисного клерка художник Майк Винкельманн (Beeple) наживает миллионы, продавая пиксели

Он творец цифрового искусства — экранных пикселей, изображающих причудливые, забавные, жуткие и порой гротескные картины. На закваске из поп-культуры, технологий и постапокалиптического ужаса он выпекает язвительные комментарии к нашему образу жизни. На одной из его последних работ запечатлен Дональд Трамп в кожаной маске и стриптизерских наклейках на соски, лупцующий плеткой коронавирус (название — «Трамп доминирует над ковидом»). В день, когда Безос объявил о намерении выйти в почетную отставку, Бипл изобразил основателя «Амазона» огромным грозным осьминогом, всплывающим из-под воды, пока над ним кружат военные вертолеты («Выпускайте Безоса» [Отсылка к фразе: «Выпускайте кракена!», фигурирующей в известном меме. — Правила жизни]).

У Винкельманна миллион восемьсот тысяч подписчиков в инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации). Его работы демонстрировались на двух шоу в перерывах Суперкубка и минимум на одном концерте Джастина Бибера, но не выставляются ни в единой галерее и не признаются миром традиционного искусства.

Это не помешало первому же крупному аукциону его картин собрать три с половиной миллиона долларов за одни выходные.

Кому достались эти деньги? Некоему Майку Винкельманну, тридцатидевятилетнему отцу двоих детей, женатому на школьной учительнице, проживающему в пригороде Чарльстона, Южная Каролина, и разъезжающему на «паршивом куске дерьма, именуемом "тойота королла".

Видите ли, Бипл — это Майк Винкельманн. Майк Винкельманн — это Бипл. И ни в каком из диковинных миров высокой моды, изящных искусств и криптовалюты не сыскать истории диковинней, чем его.

Ожидания от декабрьского аукциона были чуть выше чем приземленными. Тем субботним деньком Винкельманн, который выглядит как Билл Гейтс, косящий под Стива Корнаки [американский политический журналист, писатель и телеведущий. — Правила жизни], и разговаривает с висконсинским акцентом прямиком из старых скетчей SNL, и его жена Джен наблюдали за ходом аукциона, устроившись на заднем дворе его брата. Вскоре брат, бывший инженер-электромеханик «Боинга», уже строчил цифры продаж на маркерной доске, пока дети носились вокруг чаши для костра, не ведая, что каждые полчаса очередное цифровое творение Бипла продается более чем за сто тысяч долларов.

Джен не верила глазам и ушам.

Сам художник, не в силах наблюдать за этим действом, по большей части коротал время, выкладывая снимки следующих лотов в твиттере и отвечая на вопросы потенциальных покупателей. Ажиотаж дошел до того, что ему пришло сообщение от Шона Леннона — сына Джона. «Весь день безотрывно слежу за аукционом чертового @beeple, — твитнул Шон, добавив: — Проклятая бипломания, пощади».

В тот день было продано десять картин, а в воскресенье — еще одиннадцать, включая грандиозный завершающий штрих — зацикленную цифровую петлю из всех картин, проданных за выходные. Умопомрачительное ценовое предложение поступило в последнюю секунду аукциона, и эта последняя работа, которую Бипл нарек «Полной гребаной коллекцией», продалась за семьсот семьдесят семь тысяч семьсот семьдесят семь долларов.

Услышав нечто в этом духе, невольно задумываешься: «Неужто я вовсе отстал от мира? Может, это нормально, а я вконец оторвался от реальности, выпекая хлеб, пока люди скупают цифровое искусство за криптовалюту? У Бипла? Придержите коней».

Стесняюсь спросить, что вообще покупают эти самые коллекционеры? Кто отстегивает семьсот семьдесят семь тысяч семьсот семьдесят семь долларов за файл MP4? Почему не полюбоваться на него в инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) задарма?

Теоретически подобные вопросы вполне правомерны, но в мире криптоарта технология блокчейна используется для установления подлинности и идентификации уникальных цифровых предметов искусства. Чтобы разобраться, почему эти предметы продаются по цене двухкомнатной квартиры в Бруклине, не обойтись без ликбеза по так называемым уникальным токенам, или NFS. Цифровые товары торгуются на стремительно набирающих популярность платформах вроде Nifty Gateway, где и проводился аукцион Бипла. В 2018 году эту торговую площадку основали двадцатишестилетний обладатель нелепого имени Дункан Кок Фостер и его брат-близнец Гриффин. Когда Дункана попросили объяснить, что такое уникальные токены, тот прибегнул к следующей аналогии: представьте, что у вас есть дорогущие кроссовки Air Jordan. Если Nike разорится, они никуда из вашего шкафа не денутся. Так с чего бы вести себя по-другому цифровым товарам типа скинов [декоративной экипировки. — Правила жизни] Fortnite или подлинников Бипла?

Поэтому Nifty Gateway — одна из нескольких новомодных онлайн-площадок, среди которых такие сайты, как MakersPlace и SuperRare, — выпускает уникальные токены, присваивает их предметам цифрового искусства и вечно хранит их в своем электронном кошельке. Любой интернет-пользователь может войти в систему и посмотреть, кто именно владеет тем или иным произведением.

В конце 2019 года Nifty Gateway купили более знаменитые близнецы — Кэмерон и Тайлер Уинклвоссы, известные главным образом своим заявлением, что Марк Цукерберг украл у них идею «Фейсбука (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)». Уинклвоссы, попавшие в список миллиардеров Bloomberg на волне криптовалют, играют на повышение цены на уникальные токены. По их мнению, коллекционирование предметов цифрового искусства не должно отличаться от коллекционирования редких бейсбольных карточек. Товар стоит столько, сколько готов платить за него рынок.

По их утверждению, тот факт, что подобную картину не повесишь на стену, не имеет значения.

— Материальность — это баг, а не фича, — говорит Тайлер. — Мир не испытывает недостатка в единицах и нулях, пока в дело не вступает блокчейн.

Другими словами, любой может любоваться на картины Бипла в инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), но благодаря блокчейну они становятся коллекционными произведениями искусства.

Дункан Кок Фостер — серьезно, так его зовут — с братом запустили Nifty Gateway в надежде сделать более доступным рынок уникальных токенов, которые было сложно как купить, так и продать (большинство торговых площадок требовало от пользователей наличия кошелька «Эфириум»). На декабрьском аукционе Бипла они надеялись собрать пятьсот тысяч долларов за выходные, но продажи перевалили за эту сумму уже в пятницу вечером, и началось самое интересное. Кок Фостер, наблюдавший за торгами из своей квартиры в нью-йоркском Чайнатауне, был потрясен не только итоговыми цифрами, но и значением подобного аукциона для рынка криптовалют.

— Нам всем показалось, что на наших глазах творится история, — рассказывает он. — Это одно из тех событий, о которых люди когда-нибудь будут вспоминать со словами: «Как мы могли такое прохлопать?»

Конечно, помешательство на уникальных токенах может оказаться столь же недолговечным, что и популярность игрушек Beanie Babies, и с выводами спешить не стоит. Дэн Келли из отраслевого издания NonFungible.com, отслеживающего продажи NFT, оценивает объем рынка криптоискусства более чем в двадцать миллионов долларов. Сумма может показаться не такой уж большой, но примите во внимание: большая часть сделок имела место в последние двенадцать месяцев. В прошлом году произведения художественного дуэта Hackatao, сформировавшегося в 2007 году в Милане, были проданы на SuperRare за сумму в уникальных токенах, эквивалентную двумстам пятидесяти тысячам долларов. В октябре 2020 года почтенный аукционный дом «Кристис» продал физический холст художника Роберта Элиса; к холсту был без лишнего шума привязан NFT-токен — тем самым «Кристис» впервые ступил на рынок криптовалют. Начальная цена лота составляла двенадцать тысяч долларов, однако ушел он более чем за сто тридцать тысяч. Между тем через неделю после беспрецедентного декабрьского аукциона Бипла произведения художника Пака в коллаборации с Тревором Джонсом принесли миллион триста тысяч долларов, после чего престижный аукционный дом «Сотбис» твитнул Паку: «Мы заинтригованы...»

— Это как если бы Barnes & Noble связались с тобой и заявили: «Видели твой бестселлер. Потолковать не хочешь?» — говорит Кэмерон Уинклвосс.

Через несколько недель после своего рекордного аукциона Винкельманн позвонил мне по Facetime из своего домашнего офиса неподалеку от Чарльстона, куда он перебрался в 2017 году, сбежав от среднезападных зим. Он одет в бежевый свитер с ложным воротником на полумолнии. Ковровое покрытие в комнате — тоже бежевое.

На стенах не висит ни единой картины. За спиной Винкельманна виднеются два стоящих бок о бок телевизора с плоскими шестидесятипятидюймовыми экранами: на одном — канал CNN, на другом — Fox News.

— Я никогда не переключаю каналы и не включаю звук, — говорит он.

По его словам, эти телики — «окна во внешний мир».

У Винкельманна большой полный воздуха дом; растущая за окном карликовая пальма придает его гнездышку еще более невероятный вид. Провода протянуты от его компьютерного монитора в ванную комнату по соседству сквозь примитивную дырку в стене. Во время рендеринга 3D-анимации его компьютеры так нагреваются, что ему пришлось поставить их на деревянную подставку над ванной, а над раковиной он водрузил промышленный кондиционер, отводная трубка которого выведена на чердак.

Винкельманн утверждает, что его соседи понятия не имеют, чем он занимается, и, вероятно, это к лучшему. В конце прошлого года революционная компания Boston Dynamics запостила видеоролик с танцующими роботами. Ролик тут же разошелся по сети, и Винкельманн представил его в собственной интерпретации, поместив роботов в виртуальный стрип-клуб, посетители которого усыпали их долларовыми банкнотами.

Героем другой картины, опубликованной в прошлом феврале, стал кормящий грудью Микки-Маус (название — Disney+).

Лосанджелесец Скотт Глассголд, спродюсировавший научно-фантастический фильм «Перспектива», снятый Педро Паскалем («Игра престолов», «Нарко»), в сотрудничестве с продюсерской компанией Жанель Монэ работает над телепроектом на основе работ Бипла (в качестве автора сценария должен выступить Филип Джелатт из «Любви. Смерти. Роботов»). Он поражается несходству между Винкельманном-человеком и искусством Бипла. Бывая в Лос-Анджелесе, Винкельманн частенько перекусывает с ним гамбургерами в корейской забегаловке, и Глассголд сравнивает эти совместные трапезы с «Бойцовским клубом»:

— Ешь и думаешь: «Я обедаю с Эдом Нортоном». Обсуждаешь с ним семью и самые обыденные темы, — говорит он. — А потом садишься в машину и видишь, что он запостил какую-нибудь сумасшедшую, совершенно несусветную картину. И ты такой: не может быть, чтобы это было делом рук того же человека! Кто это, Тайлер Дерден или Эд Нортон? — Глассголду приходит на память старая роль Нортона в лучших традициях Джекила и Хайда.

Винкельманн вырос в Норт-Фонд-дю-Лаке, штат Висконсин, — городишке с пятью тысячами жителей в часе езды от Милуоки. Его отец был инженером-электриком, мать работала в местном доме престарелых. В 2003-м Винкельманн окончил факультет программирования Университета Пёрдью. Художественного образования он никогда не получал, а Биплом назвался в честь игрушки родом из восьмидесятых, у которой загорался нос, когда включался свет или раздавался шум, — с аналогичных технологий начинались и его первые шаги в искусстве.

Поработав некоторое время над дизайном корпоративных веб-сайтов, Винкельманн услышал о художнике из Великобритании, который прославился тем, что рисовал по этюду каждый день. Он позаимствовал идею и принялся ежедневно создавать по анимации в программе под названием Cinema 4D. Свой проект он назвал «Ежедни». Серия, запущенная 1 мая 2007 года, в последующие годы развилась от рудиментарных кубов до картин антиутопического будущего, иронизирующих над современной культурой. Поначалу типичным сюжетом его произведений был робот Майкл Джексон, вынашивающий человеческого младенца, но, постепенно эволюционировав, они наполнились острой критикой правительства и соцсетей (например, он изобразил Марка Цукерберга в образе зомби). Винкельманн открыто признается: он не любитель копаться в собственной психике.

— Эм-м-м, сексуализированная дойка, лактация? Не знаю, откуда берется все это дерьмо, — говорит он.

В конце концов Винкельманн сфокусировался на фриланс-проектах для компаний вроде лос-анджелесской Possible Productions, которая создает графику и анимацию для живых мероприятий, среди которых церемония награждения MTV за лучшие видеоклипы и Суперкубок (цифровое пламя, сквозь которое проходила Шакира на Суперкубке, — творение Бипла). Также он, по его собственному выражению, «подхалтуривал» для Apple и делал кое-что «чумовое» для SpaceX Илона Маска — он бы рассказал, да соглашение о конфиденциальности не позволяет. Однако «Ежедни» художник не забросил и за более чем тринадцать лет не пропустил ни дня — ни в день свадьбы, ни когда родились двое его детей, ни во время переезда из Эпплтона, Висконсин, на другой конец страны в Чарльстон.

Его умопомрачительные визуальные работы завоевали самую разнообразную аудиторию в сети. В 2018 году Винкельманну прислал сообщение арт-директор Louis Vuitton Флорент Буономано, показавший его произведения своему начальнику — арт-директору Николя Гескьеру, которого Vogue провозгласил «самым передовым дизайнером своего поколения». Художник так мало смыслил в моде, что сначала подумал: «Разве Louis Vuitton еще не закрыли?» К его удивлению, хотя Виттон ушел из жизни в 1892 году, Винкельманну довелось переписываться с арт-директором легендарного дома высокой моды с богатой стошестидесятилетней историей.

Бренд планировал создать коллекцию с принтами из творений Винкельманна и представить ее публике на показе в Лувре («Меня сразу заворожила футуристическая вселенная Бипла, — вспоминал Гескьер, впоследствии совместно с Винкельманном разработавший цифровые витрины для некоторых бутиков Louis Vuitton по всему миру. — Его работы — сильнейший отклик на проблемы современного мира»). Винкельманну выплатили твердое вознаграждение, но он не мог поверить в происходящее, пока не оказался на луврском шоу и не увидел, как первая модель выходит на подиум, облаченная в одну из его картин.

В первом ряду сидели Кейт Бланшетт и Алисия Викандер. Там же сидел и Винкельманн в костюме, который он приобрел в Zara после того, как жена запретила ему надевать на мероприятие откопанную в шкафу коричневую флиску. На афтепати он провожал жадным взглядом разносящих закуски официантов в шаге от Спайка Ли и Майкла Фассбендера, но представиться так и не осмелился:

— Какого хрена я скажу Спайку Ли? «Приветик, я Бипл»?

Принты избранных произведений из серии «Ежедни» были отпечатаны на тринадцати из сорока пяти предметов одежды из весенне-летней коллекции прет-а-порте 2019 года. А несколько месяцев спустя провокационный комик Джо Роган перепостил анимацию Бипла, запечатлевшую Ким Чен Ына в образе суперзлодея, вооруженного щупальцами с лицом Хиллари Клинтон на концах, назвал работу «потрясной херней» и призвал своих фолловеров подписаться на художника.

Несмотря на все это внимание и растущую славу, Винкельманн никогда и не думал продавать свои работы. Или, скорее, не знал, как их продать. Это распространенная проблема. Как пояснил сооснователь NFT-площадки SuperRare Джон Крейн, «множество суперодаренных цифровых художников не вписываются в мир современного искусства. Они не представлены на выставке Art Basel, зато активно участвуют в GIF-сообществах. Они не монетизировали свои труды в качестве предметов изобразительного искусства, разве что продавали футболки на каком-нибудь Linktree».

А потом, во второй половине 2020 года, Винкельманн прослышал о технологии блокчейна и развивающемся рынке криптоискусства. В сентябре 2020 года представитель Nifty Gateway написал ему, отметив популярность Бипла, и спросил, не желает ли он попробовать себя на этом рынке. Винкельманн сообщение проигнорировал, приняв его за очередной спам, но, увидев, что его знакомые художники начали, по его словам, «зашибать дикие бабки», он в конце концов решился рассмотреть эту возможность. «Если такой-то зашибает дикие бабки, — рассудил он, — то и я могу деньжат срубить».

В октябре он в качестве пробы выставил на аукцион три свои работы — и обвалил сайт платформы. Среди этих цифровых произведений была уникальная анимация под названием «Перепутье», которая должна была меняться в зависимости от того, кто победит на ноябрьских президентских выборах. Лот выкупили за шестьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть долларов и шестьдесят шесть центов (как объяснил мне один коллекционер, за рандомными с виду ценниками с повторяющимися цифрами стоит целое «искусство торгов», совмещающее нумерологию с некоторой долей позерства. У Винкельманна на этот счет собственная теория: «Это связано с "криптографической" стороной отрасли. На самом деле блокчейн — это что-то типа гигантского числового пазла. Думаю, именно поэтому особым числам так часто придается огромное значение»).

Несмотря на впечатляющую прибыль, Винкельманн не мог отделаться от — пусть и мимолетного — чувства, что, поскольку к токенам не прилагаются материальные объекты, он как бы торгует «волшебными бобами».

— На фига тратить пять тысяч баксов на MP4? Быть его владельцем — значит получить имейл с текстом: «Ты победил», вот и все. Неудивительно, что многие считают это полным бредом.

Сколько бы Тайлер Уинклвосс ни рассуждал о разнице между «железом» и «софтом», похожие сомнения посещали многих художников. Они успокаивают совесть, отправляя победителям торгов принты своих произведений. Однако принт несравним с цифровой анимацией.

Бипл в считаные дни придумал, как утихомирить критиков и подстегнуть аукционеров. Вдохновившись коллекционными предметами вроде виниловых игрушек, Винкельманн с женой решили создать какой-нибудь навороченный материальный объект, который шел бы в придачу к каждой сделке, и придумали настоящее чудо — представьте себе маленький LCD-экран с задней стенкой из титана, демонстрирующий только что купленную вами анимацию в режиме замедленного воспроизведения. Будто прозрачная пластмассовая коробка, где обычно хранят бейсбольные карточки, — только электронная и протюнингованная Стивом Джобсом. Производство каждого такого экрана обходится в пятьсот долларов. Каждый пронумерован, аутентифицирован и снабжен QR-кодом, направляющим вас на сайт, где можно ознакомиться с провенансом работы — узнать, кто владел ей раньше и кто владеет сейчас.

— По-вашему, это приз, — говорит Винкельманн, — а по-моему, что-то вроде сюрприза из гребаной коробки хлопьев. Мне хотелось, чтобы эта штука казалась тем самым предметом искусства. Все это крепко завязано с уникальными токенами, поэтому и кажется: вот твоя покупка, которую можно пощупать.

Винкельманн назначил свой следующий аукцион, которому предстояло принести рекордную прибыль, на выходные, начинающиеся одиннадцатого декабря. Хотя на каталоге красовалась предсказуемо нахальная надпись: «Ха-ха-ха, углубляемся в эту херню по самые яйца», отдельные элементы аукциона были довольно старомодными. Винкельманн по традиции аукционных домов организовал предаукционный просмотр (по «Зуму» или Facetime) около двадцати картин для дюжины топовых коллекционеров криптоискусства, включая загадочного покупателя, называющего себя MetaKovan (который, по слухам, находится в Сингапуре), и двадцатисемилетнего криптобогача Тима Кана — сына корейских эмигрантов, бросившего работу в Дойче банке и с головой ушедшего в рынок блокчейна. В титановой безделушке он увидел независимый предмет искусства, предвосхищающий радикальные перемены на крипторынке.

— Чувство было, будто достаешь из коробки свой первый айфон, — рассказал мне Кан.

В первый день Бипл выставил на аукцион три пронумерованных лота «открытой серии» по начальной цене девятьсот шестьдесят девять долларов за штуку и установил пятиминутный временной лимит. Nifty Gateway добавила девять дополнительных серверов, чтобы справиться с ожидаемым трафиком, и сайт устоял. За пять минут были совершены продажи на сумму пятьсот восемьдесят две тысячи долларов.

Десять работ были выставлены на аукционе в субботу, и еще одиннадцать — в воскресенье. По данным Nifty Gateway, в следующие два дня каждый из двенадцати участников торгов предлагал цены, превышающие сто тысяч долларов. В разгар аукциона открылась его главная загадка. Цены, предлагаемые пользователями, регулярно перебивало несколько участников. Любопытно, что каждый из них называл себя в честь одного из римских холмов. Позже некий интернет-следопыт выяснил, что за всеми этими никами скрывался единственный коллекционер, скупивший двадцать из двадцати одного лота.

Кто этот коллекционер? Неуловимый MetaKovan.

Кану удалось приобрести лишь один, последний лот — полную коллекцию, выкупленную за семьсот семьдесят семь тысяч семьсот семьдесят семь долларов и таким образом ставшую самым дорогим NFT в истории. В январе, когда я связался с Каном, ныне проживающим в Лос-Анджелесе, по телефону, он впервые признался, что даже не надеялся на победу. Его предыдущее предложение составляло триста семьдесят семь тысяч семьсот семьдесят семь долларов. В последнюю секунду он добавил еще четыреста тысяч, бросив соперникам очень дорогостоящий вызов. Согласно правилам аукциона, его предложение добавило торгам дополнительные пять минут.

— Я предполагал, что [MetaKovan] меня переплюнет, — рассказывает Кан. — Эта ставка была для меня предельной, повысить ее я бы не смог.

Он нервно следил за временем, думая: «Он же точно перебьет мою цену!»

— Многим людям со стороны непонятно, зачем я так поступил. Некоторые могут списать все на азарт. Вот почему я так трясусь. Я еще никогда не признавался открыто. Но я этим горжусь. Таким образом я укрепил рынок. Делая ту ставку, я хотел показать миру, что это новая парадигма, это будущее.

Бипл увековечил продажу в своем твиттере. В выложенном им видеоролике художник празднует успех на заднем дворе своего брата. Два человека обливают его шампанским, а он ежится и хихикает, раз за разом повторяя: «Холодно до усрачки!»

За одни только те выходные покупатели выложили за работы Бипла три с половиной миллиона долларов — плюс еще полмиллиона на вторичном рынке. Винкельманн получил девяносто процентов с первичных продаж и удержал за собой еще десять процентов со вторичных, что весьма нетипично для соглашений с традиционными художественными галереями. В декабре было продано всего двадцать работ из серии «Ежедни» — малая часть тринадцатилетнего труда.

Пандемия поспособствовала стремительной дигитализации во всех областях. Активизировался и рынок криптоискусства. В то время как живой аукцион мог привести к распространению вируса, криптопокупатели получили возможность насладиться произведениями искусства, не подвергаясь опасности заражения и именно так, как и было задумано изначально, — с экранов собственных телефонов. Со времени запуска Nifty Gateway в марте 2020 года продажи на платформе составили более одиннадцати миллионов долларов, и их объемы возрастают на пятьдесят процентов каждый месяц.

Традиционный рынок искусства не замедлил с ответом. В январе 2021 года Джорджина Адам, автор статьи во влиятельной газете Art Newspaper, посвященной мировым новостям искусства, осветила продажу картины Роберта Элиса в октябре 2020-го и задалась вопросом: не подорвут ли уникальные токены арт-рынок? «Почитатели более традиционного искусства придут в ужас от большинства предметов так называемого искусства, продаваемых в форме NFT», — написала Адам. По ее мнению, в представлении многих уникальные токены — это «аляповатые, кое-как накаляканные лица, карикатурные фигуры, милые котята». Ее поддержал художник и прогнозист Кенни Шахтер, презрительно заявивший, что большинство таких работ не превосходят качеством «мазню на задних дверцах грузовиков», признав, однако, что токены привлекают новую аудиторию коллекционеров.

По предсказанию Дункана Кока Фостера, рынок криптоискусства повторит судьбу биткойнов.

— Поначалу биткойны собирали умники-технари, — говорит он. — Теперь это делают хедж-фонды и страховые компании. Вот увидите, стоит людям освоиться с концепцией уникальных токенов, и арт-учреждения начнут собирать NFT.

В свою очередь, Бипл с гордостью провозглашает на своем сайте: «Я не остановлюсь, пока меня не будет выставлять Музей современного искусства... Или пока меня оттуда не выставят, lol».

В феврале аукцион «Кристис» объявил, что через несколько недель совместно с MakersPlace впервые выставит на продажу работу Бипла. Однако, хотя «Кристис», в 2018 году проводивший первый саммит Art+Tech, фокусировавшийся на технологии блокчейна, оказался проворнее многих мастодонтов старого мира, Ноа Дэвис, специалист отдела послевоенного современного искусства «Кристис», полагает, что аукционный дом слишком поздно оценил перспективы NFT.

— Мы очень быстро начали разбираться в NFT, — рассказывает он, — и продолжаем разбираться в них до сих пор. Откровенно говоря, будучи одним из самых молодых сотрудников в отделе — я родился в 1989-м, — я тем не менее до сих пор пытаюсь наверстать упущенное и уяснить себе, что такое уникальные токены и как они торгуются, чтобы объяснить это нашей аудитории. Для многих наших клиентов они станут настоящим шоком.

Однако органический рынок Бипла невозможно игнорировать.

— Посмотрев на объемы продаж и уровень участников торгов, мы определенно захотели их привлечь, — говорит Дэвис.

Бипл составил для «Кристис» мозаику из своих первых пяти тысяч «Ежедней», но на сей раз LCD-экраны покупателям не достанутся. В отличие от первой продажи NFT, состоявшейся на «Кристис» в октябре, — холста Роберта Элиса, которому был присвоен токен, — мозаике предстояло стать первым для аукциона чисто цифровым лотом. Одним словом, основанный в 1766 году в Лондоне аукционный дом собрался продать изображение JPEG.

В ответ на просьбу прокомментировать замечание Кенни Шахтера о «мазне на задних дверцах грузовиков» Дэвис с улыбкой сказал, что то же самое когда-то говорили и о знаменитом уличном художнике Бэнкси:

— Отношение традиционалистов к уникальным токенам идеально рифмуется с тем, какой прием оказал стрит-арту истеблишмент от искусства. Согласитесь, похоже до жути. Небывалые и дорогостоящие явления могут представлять угрозу для установившегося порядка. Теми же глазами биржевики с Уолл-стрит сейчас смотрят на инвесторов GameStop. «Нет, погодите! — думают они. — Так же нельзя!» Полемика рынку только на пользу. Эстетические суждения — в глазах смотрящего, — продолжает Дэвис. — Мы хотим открыть диалог, хотим, чтобы люди увидели, что уникальные токены достойны критического рассмотрения. Таким образом в них будет признано искусство. Если искусство задевает вас за живое, значит оно обладает ценностью. Мы рады способствовать известности этого противоречивого — и красноречивого — художника, который в то же время получает столь значительный финансовый отклик.

Или не получает. По словам Дэвиса, проводя аукцион Бипла, «Кристис» «всего лишь зондирует новую почву и смотрит, что из этого выйдет».

— Многое будет зависеть от успеха этого лота, — добавляет он.

Винкельманн со своей стороны никакого давления не ощущает. Да, ему предстоит de facto превратиться в лицо рынка криптоискусства, а эта продажа может стать лакмусовой бумажкой для всей отрасли. По утверждению художника, он «чрезвычайно польщен, что ему выпала честь сыграть свою роль» в развитии рынка, но цена продажи от него «нисколько не зависит».

Дату собственного следующего аукциона Бипл пока не сообщал, — сейчас он по большей части занят тем, что рассылает материальные токены с прошлых продаж, — но планирует выпускать весенние и осенние коллекции — в точности как дома моды (он также пообещал передать приз за семьсот семьдесят семь тысяч семьсот семьдесят семь долларов лично в руки Кану, что кажется более чем уместным, учитывая, сколько денег ухлопал на свой лот парень).

Боясь показаться неотесанным, я все-таки не удержался и спросил, начал ли Винкельманн тратить заработанные деньги и сменил ли «паршивый кусок дерьма, именуемый "тойотой короллой" на что-то поприличнее.

Художник задумался.

Неужто ему ничего не хочется купить? Новую видеокарту? Новый компьютер?

— Я и старым доволен, — рассмеялся он. — Хотя, пожалуй, скоро новый возьму.

В каком направлении будет развиваться его искусство дальше, остается загадкой.

— Если бы вы задали мне тот же вопрос пару лет назад, я бы не ответил: «Ну, знаете, меня интересует всякая жесть с сиськами и кормящим грудью Ким Чен Ыном». Я стараюсь как можно внимательнее прислушиваться к голоску в собственной голове, отвечающему на вопрос, что же мне хочется создать сегодня.

Когда «Кристис» выпустил сообщение об аукционе, я щелкнул по ссылке для предпросмотра мозаики Бипла под названием «Первые пять тысяч дней». Приему предложений предстояло начаться двадцать пятого февраля и закончиться двенадцатого марта. Обычно аукционные дома дают лотам предварительную оценку или пишут: «Оценка по запросу», чтобы напустить таинственности.

Сейчас подпись была лаконична: «Оценка неизвестна».