Ведется видеонаблюдение: что такое bossware и как технокорпорации собирают наши данные
4 августа стало известно, что базирующаяся в Лос-Анджелесе компания по обработке платежей в видеоиграх Xsolla увольняет 150 сотрудников (это почти треть всех сотрудников). Это случилось после того, как «команда биг дата» проанализировала коэффициент эффективности и активности сотрудников — и таким образом подсчитала процент самых невовлеченных и неэффективных работников. Основатель компании Александр Агапитов заявлял, что под сокращения попадут даже бариста и хостес из пермского офиса компании. Комментируя скандал, Агапитов в интервью «Медузе» заявил: «Я не знаю, как бариста работает удаленно, но многие переквалифицировались в "команду заботы", отправляли какие-то фрукты, еще что-то. Я не знаю деталей, что входит в обязанности бариста в Перми во время пандемии. Но факт, что они не сильно оставляли след в диджитал-среде. Возможно, они нам больше не нужны в новой реальности».
Логично, что в мире, где у компании есть несколько офисов, а мир перешел на удаленную работу, нужен некий трекер, который остлеживает потраченные на работу человеко-часы, насколько быстро сотрудники выполняют задания, активно ли ходят на zoom-встречи. Xsolla использовала тридцать параметров для оценки сотрудников и составила рейтинг со 100-балльной системой. Работники с самыми низкими баллами и самым незаметным диджитал-следом в сетевой истории компании подвергаются увольнению. Подобные, далеко не первые случаи нормизации мониторинга рабочих процессов в IT-секторе заставляют задуматься: станет ли это новой нормой для всех специальностей?
Вы наверняка помните эту замученную пабликами и постами дилемму: по какой дистопии мы живем, Хаксли или Оруэлл, Большой Брат или свободный рынок, тоталитарное государство или фармакополитический рай. Сейчас интереснее другое: за кем будущее? За государством или корпорацией, не подменяют ли эти понятия друг друга, кого стоить бояться больше: китайской коммунистической партии или мнимого хиппи во вьетнамках из Кремниевой долины?
Подпитываемые научной фантастикой спекуляции озвучивают фрикции и страхи мира: какой наиболее вероятный сценарий трансформации геополитической карты, какая страна станет сверх-сверхдержавой, как будут выглядеть правительственные альянсы будущего. Вероятно, слова «какая страна» и «какие правительства» не совсем верны, правильнее — «какие корпорации». И, как видно сейчас, правы будут авторы вроде Дэвида Эггерса или Алекса Гарленда, пишущие (или снимающие) технократические триллеры о том, как мир захватят срисованные с Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) ребята.
Есть так называемый «Клуб стомиллиардников» — это восемь самых богатых людей планеты, чьи экономические позиции то поднимаются, то опускаются (вероятно, к публикации этого текста иерархия клуба изменится). Шесть из них — техноолигархи, люди, владеющие самым ценным ресурсом — «большими данными». Про информационно-ориентированные корпорации вроде Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) или Cambridge Analytica даже на обывательском уровне давно перестали писать как про соцсеть или агрегатор данных: они помогают случиться «арабской весне», воздействуют на президентские выборы Трамп — Клинтон и содействуют островному Брекзиту. Разумеется, самые громкие, расхожие в СМИ скандалы связаны со сливом личной информации пользователей.
Вероятно, в новом, ковидном мире их влияние будет чувствоваться еще сильнее. На заре Covid-эпидемии выражались мнения (тогда расцениваемые как несколько параноидальные или преувеличенные), что вынужденный переход работы на дом и тотальная диджитализация всех процессов — добровольный акт смирения всего человечества, передача очередного рычага контроля техноолигархии — ведь чем больше нас в сети, тем больше большие данные. Все по порядку. Эпидемия, при всех ее пагубных последствиях, привела к ускоренному процессу компьютеризации почти всех сфер. Например, к феномену под названием «виртуальный офис» — все компании перешли на удаленную форму, а миллионам людей по всему миру пришлось провести демаркационную черту между рабочими обязанностями и бытом, находясь дома. Такой тотальный переход на удаленку назвали ремотопией. К слову, диджитализация рабочего процесса далась разным странам совсем неодинаково. К резкой перемене легче всего приспособились компьютеризированные экономики Норвегии и Сингапура; хуже всего — латиноамериканский блок: Чили, Мексика, Перу.
Однако через год виртуальный офис стал уже привычным и даже более предпочтительным ежедневным будильником и дороже до рабочего места. Например, учрежденное специалистами Всемирного экономического форума исследование показало, что 98% опрошенных по всему миру работников самых разных сфер предпочли бы работать удаленно хотя бы часть недели. Уже в первое полугодие пандемии технократические мегакорпорации Google и Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) предложили сотрудникам, которым комфортнее работается дома, не приходить в офис до лета 2021-го. Microsoft и Twitter пандемия подтолкнула к более радикальному решению — некоторые отделы могут не появляться в офисе вообще. Все это, кажется, складывается в утопическую рабочую этику, в которой сотрудник наделен большим выбором — оставаться дома или отправиться в офис, — если бы не одно логичное «но». Как поддерживать прозрачность рабочего процесса, как следить за показателями эффективности и высчитывать затраченные работником человеко-часы, когда они скрыты от главного наблюдателя — шефа? Выражаясь крылатой строчкой Владимира Сорокина: как точно знать, кто «свою норму выполнил»?
У удаленной формы есть неоднозначные, можно даже сказать, «темные» стороны: феномен так называемого bossware — контроля руководителя над удаленными сотрудниками с помощью специальных приложений. Уже семантически слово кажется зловещим — вероятно, из-за своей близости к феноменам spyware (так называют совокупность программ, которыми пользуются хакеры) и stalkerware (приложения слежки за членами семьи или бывшими партнерами). Bossware заключается в том, что компании выдают сотрудникам технику на дом, на которой установлен трекер. Приложения рабочей слежки работают по-разному: в основном они осуществляют скрининг экрана, мониторят поисковые запросы, следят, чтобы сотрудник не «слил» NDA сторонним лицам, могут блокировать допуск к соцсетям.
Наиболее сложные bossware-приложения разрешают постоянный доступ к веб-камере, микрофону или даже нерабочим мессенджерам, паролям и счетам сотрудника. Близость приватной информации к невидимой виртуальной руке очень напоминает сюжет антиутопического романа «Сфера» Дэвида Эггерса, в котором сотрудники технократической компании жертвуют всеми аспектами личной жизни в угоду эффективности работы. Как и в романе Эггерса, bossware-практика стала почти повсеместной: один из самых востребованных разработчиков подобных программ Awareness Technologies утверждает, что уже в первые недели с начала пандемии их клиентская база увеличилась в три раза. Такой же клиентский прирост наблюдается и у следующих компаний: ActivTrak, Hubstaff, Time Doctor.
Подобные программы позволяют не только отслеживать виртуальную историю работника и видеть его показатели эффективности вне офиса — с их помощью можно регулировать выплаты. Например, bossware-приложения через определенные интервалы времени делают фотографии работника через веб-камеру, чтобы следить, находится ли он за рабочим местом или нет, — если его нет (даже если он вышел за стаканом воды), то ему не засчитывают рабочий час. Так, на системе ежеминутного фотографирования сотрудника основана программа компании Pragli, основатель которой Дуг Сафрено таким образом пытается создать атмосферу «общности». Другие программы, мониторящие информационный след (все остатки нашей интернет-активности) и выполнение рабочих процессов, — Prodoscore (программа схожа с той, которой пользуется Xsolla, калькулирует коэффициент эффективности сотрудников), CleverControl, InterGuard и Teramind (последние три отслеживают геолокацию, мгновенные сообщения и посты в соцсетях). Разумеется, можно следить и за смартфоном: мониторятся нажатия клавиш, личные контакты, также возможен запрет к развлекательным приложениям и соцсетям. Это обоюдное согласие: как правило, о наличии bossware-приложения в выданной компанией технике предупреждают. Также работодатели могут попросить установить программу на личную технику сотрудника.
Бывают и случаи теневого надзора, когда сотрудников не предупреждают вовсе (что, разумеется, противоречит букве закона), — подобные случаи уже наблюдались в корпоративной культуре Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) и интернационального банка Barclays. Кроме того, издание Bloomberg активно писало о том, что в Google осуществлялся мониторинг не только рабочей деятельности сотрудников — тогда топ-менеджмент прознал о собрании в онлайн-комнатах большого количества людей. Компания выдала себя, когда попыталась пресечь большие собрания, опасаясь коллективного протеста. Amazon, известный неуплатой налогов и нетерпимостью к обсуждению условий утомительного постфордистского труда, также следит за деятельностью сотрудников в Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), где они могут обсудить написание коллективного доклада с жалобами на руководство.
Другие, менее очевидные причины распространять bossware состоят не только в мониторинге эффективности. Разумеется, есть другие поводы: компании-работодатели собирают так называемый поведенческий излишек — данные пользователей, которые используют не по заявленному назначению. Например, ваши начальники заявляют, что все ваши данные и цифровые следы необходимы им для улучшения инфраструктуры компании, ее эффективности, хотя они предназначены либо для таргетированной рекламы, либо на продажу сторонним компаниям. Или же bossware полезен для так называемого майнинга реальности — сбора и анализа данных пользователей для выявления их поведенческих шаблонов (опять же для улучшения таргетинга рекламы).
Профессор Гарварда и философ экономики Шошана Зубофф ввела термин «надзорный капитализм», согласно которому вся современная неолиберальная экономика строится на нормизации наблюдения и трекинга, стирании грани между личным и экономическим, что, в свою очередь, ведет к сбору персональных данных. Зубофф имеет в виду, что в больших городах много глаз: камер видеонаблюдения (вспомним Китай, где, кажется, нет ни одной улочки без камеры), веб-камер и даже камер вашего смартфона. Собственно, bossware — это надзорный капитализм в миниатюре, его составляющая. Кто знает, может, скоро данных будет так много, что техноолигархия с результативно высокой вероятностью сможет предугадывать сценарии будущего: так было в прекрасном сериале Алекса Гарленда «Разрабы», где квантовый компьютер (зачаточная сфера IT, стык квантовой физики и разработки суперкомпьютера), анализируя поток данных, проделывает почти мистические операции — показывает прошлое и будущее. Пока же у нас есть сверхскоростной интернет, заданная алгоритмами реклама всего и вся и вседоступность информации, глубоко в душе мы все знали, что преддверие ада — счастливое место.