«Мы даже не думали, что снимем сериал про порно»
На канале HBO и «Амедиатеке» показывают «Двойку» – новый сериал о Нью-Йорке 1970-х и расцвете порноиндустрии. Джеймсу Франко досталось сразу две роли – он играет братьев-близнецов Винсента и Фрэнки Мартино, у которых из общего только внешность. Франко и соавтор сериала Джордж Пелеканос объяснили, зачем они взялись за эту тему, а также оценили состояние современной порноиндустрии.
Джордж, почему вы решили взяться за историю о Нью-Йорке 1970-х?
Джордж Пелеканос: Однажды мы с Дэвидом (Дэвид Саймон, шоураннер «Двойки» и «Прослушки». – Правила жизни) познакомились с парнем, у которого был бар на Таймс-сквер. Мы и не думали снимать сериал про порно, но, проболтав с ним пару часов, вышли из бара и сказали: «Чувак, в этом что-то есть». У него было полно крутых историй с кучей харизматичных героев. Он знал всех, потому что в его бар мог зайти каждый – это не совсем типично для того времени, потому что гетеросексуалы ходили в одни заведения, а геи – в другие. А к нему ходили все – представители любых сфер жизни, так что он действительно знал всех. К тому же, этим баром владела мафия. Он хорошо вел бизнес, поэтому мафия доверила ему управление и другими заведениями, например, борделями, поэтому у него ко всему был доступ. Вот что заинтересовало нас в самом начале.
Он помогал вам в изучении темы и поиске людей, с которыми было важно поговорить?
Пелеканос: Да, в конце концов мы заперлись с ним в комнате на неделю. И нам удалось его разговорить. А потом он, к сожалению, умер.
А откуда взялась идея, чтобы Джеймс сыграл двух главных героев-близнецов?
Пелеканос: У того парня был близнец в реальной жизни.
Джеймс Франко: Плюс наличие двух персонажей дало нам очень многое в плане развития сюжета. Винсент – более ответственный герой, он похож на того парня, с которым общался Джордж, а Фрэнки – дегенерат, игрок, который должен кучу денег мафии, а брат то и дело его выручает. И пока Винсент выплачивает долги Фрэнки, мафия замечает, что он достаточно надежный парень. И они приглашают его заниматься новым бизнесом – борделями. И Винсента, и Фрэнка затягивает в этот сумасшедший мир, и затягивает по-разному – в силу разных причин и характеров.
Да, персонажи очень разные, но есть ли у них что-то общее? Какие-то точки пересечения, как на диаграмме Венна?
Франко: Безусловно. В этом сериале есть одна замечательная вещь – никто не безгрешен. Все, даже хорошие персонажи, идут на компромиссы. Я думаю, одна из основных идей в сериалах Джорджа и Дэвида заключается в том, что мы все в чем-то замешаны. И Винсент, да, ни в коем случае не ангел.
Джеймс, сыграть двух персонажей – нетривиальная задача, а ты к тому же был режиссером двух серий (Франко снимал третью и седьмую серии. – Правила жизни). Откуда такой азарт?
Франко: Все мои любимые фильмы – о Нью-Йорке 1970-х, так что иметь возможность работать с лучшими сценаристами над сериалом о той эпохе, а потом еще и срежиссировать пару серий – о большем я не мог и мечтать.
Пелеканос: Он правда много трудился, по-настоящему трудился.
Франко: Пилотную серию снимала Мишель МакЛарен, и как только мы закончили, я должен был приступить к съемкам второго эпизода. Но я подумал: а не лучше ли отдать его Эрнесту Дикерсону, чтобы как-то встать на рельсы после пилота. В общем, оказалось, что в третьей серии больше всего сцен с обоими братьями.
Пелеканос: Было сложно с логистикой и графиком съемок – все очень жестко прописывалось. Нужно было организовать процесс таким образом, чтобы, пока Джеймс переодевался из Винсента во Фрэнки, команда не сидела без работы. А ведь еще нужно было решить, как актеры попадают на площадку и как в целом будет выглядеть сцена – это тоже часть работы режиссера.
Вы вообще спали?
Франко: Честно говоря, нет. Хотя во время съемок это не имело особого значения, потому что мои персонажи тоже не спали.
Кого из персонажей вам нравилось прописывать больше всего, Джордж? И какого персонажа тебе больше нравилось играть, Джеймс?
Франко: Это непростой момент, потому что все говорят: «О, я обожаю Фрэнки, он самый лучший. Но Фрэнки не может существовать без Винсента. Не получилось бы сериала, где в центре один только Фрэнки. Он существует только благодаря своему брату. Опытный зритель поймет, что вся драма заключена в линии Винсента – вот где все эмоции. Винсент проходит через многое, а у Фрэнки нет никаких забот, поэтому он вряд ли мог бы стать центральным персонажем.
Пелеканос: Наверное, вы ожидаете, что я назову Фрэнки, потому что он веселый. И я правда люблю, когда он появляется в сценах – уровень энергетики сериала сразу подскакивает. Но вообще мне больше нравится писать о Винсенте, потому что он более объемный и неоднозначный, он постоянно находится в состоянии конфликта с самим собой.
Джеймс, ты сказал, что обожаешь фильмы 1970-х годов, снятые в Нью-Йорке, но много ли ты знал о том, как в то время регулировались вопросы непристойности? Как потом законы смягчили и это привело к буму порнографии?
Франко: Честно говоря, об этом я слышал только на уроках фильмографии. Я знал, что «Глубокая глотка» была важным явлением 1970-х, после которой началась короткая «золотая» эра порнографии и эксплуатация темы секса. Но я не знал никаких игроков индустрии, более того, даже не был в курсе, что «Глубокую глотку» финансировала мафия. Не знал я и имен актеров – это только кажется, что порнозвезды были всегда, но на самом деле в те времена многие артисты приходили в порно из публичных домов.
Пелеканос: Многие люди творчески подходили к съемкам и хотели делать хорошие порнофильмы. «Парни в песке», например, получились очень художественными. Часто вместо актеров в порно снималась реальная пара, мужчина и женщина. Они думали: «О, недалеко от нас снимают порнуху. Давай накуримся и потрахаемся на камеру». Тогда в индустрии было полно веселья. Разумеется, потом все изменилось.
Во что сейчас превратилась порноиндустрия?
Пелеканос: Она скатилась намного ниже того уровня, с которого стартовала. Но мы стараемся не поучать, а просто искренне пишем, через что проходят герои. В течение трех лет вы увидите – надеюсь, сериал будет идти все это время – как менялась индустрия порно. В следующем году мы снимем про поздние 1970-е, а третий сезон будет посвящен середине 1980-х, когда все полетело к чертям.
ДЖеймс, как ты относишься к тому, что тебе придется постареть на 15 лет за три года?
Пелеканос: К тому моменту, я думаю, мы совсем откажемся от грима, потому что через три года работы с нами Джеймс самостоятельно постареет на 15 лет.
Сериалы о 1970-х часто показывают ошибочную картинку того времени – слишком много огней, слишком много воротников. Каких стереотипов вы старались избегать?
Пелеканос: Самая большая ловушка была в журналах, в которые мы подглядывали, наряжая актеров. Модели на страницах глянца носили совсем не то, во что одевались обычные люди, – это были вещи, которые навязывал Уолл-стрит: полиэстеровые костюмы и тому подобное. Чувак, никто не носил полиэстеровые костюмы. Если увидите сериал о 1970-х, где все носят полиэстеровые костюмы... никто их не носил.