Каково это — стоять в пикете 15 лет подряд
ДЖОН ВОЙНОВСКИ, пенсионер, 70 лет:
«Я стою в одиночном пикете каждый день вот уже 15 лет. Много чего за эти годы было: мне кидали яйца в голову, желали смерти, пытались отравить. Я плакал, думал о самоубийстве, но никогда не сдавался. Мне 70 лет, и, если понадобится, я готов пикетировать до самой смерти.
Цель моего протеста — разоблачать педофилов, которыми кишит католическая церковь. Я сам жертва педофила. Летом 1958 года я гостил у друга в маленьком итальянском городе Каццаго. Местный священник пригласил меня в гости, предложил позаниматься латынью. Вместо урока он попросил меня помастурбировать. Я смутился и попросил его сначала показать мне свою штуку. Он ответил, что лишился ее при страшных обстоятельствах. Потом он положил мне руку на колено. Следующее, что я помню — это как я стоял на крыльце его дома и думал: "Моя жизнь кончена". Мне было так плохо, что я смог вытеснить это событие из своей памяти на целых 39 лет.
Летом 1997 года я читал газету и наткнулся на статью про техасского епископа, которого приговорили к пожизненному заключению за развращение малолетних прихожан. У меня заколотилось сердце, и мое чудовищное воспоминание вернулось ко мне. Я вдруг понял, что тот священник из Каццаго виноват во всей моей неудавшейся жизни. Это он был виноват в том, что я игнорировал детей, обижал свою жену. В той же статье было написано, что 11 жертв техасского епископа получили в общей сложности $119,6 млн. Я подумал, что тоже заслуживаю компенсацию — обратился в вашингтонское посольство Ватикана, рассказал о своей трагедии. Ответа не было.
Тогда я взял полутораметровый лист ватмана, нарисовал на нем вопросительный знак и пошел к посольству Ватикана на Массачусетс-авеню. Это отличное место для протеста. Там невозможно остаться незамеченным. Кругом посольства и еще резиденция вице-президента. Мой план сработал, я получил ответ. Только не такой, какого ждал. В письме было написано, что я могу рассчитывать только на оплачиваемое лечение у психотерапевта.
Они думали, что отвяжутся от меня. Но нет. Я стал ходить на пикеты каждый день. Поначалу было очень трудно. Мне было стыдно — теперь весь мир знал, что я пережил. Да еще и церковь устроила на меня жуткую травлю: подсылали людей, которые оскорбляли меня, называли неудачником, смеялись над лысиной, показывали средний палец.
Однажды ко мне подошел мужчина, выхватил мой транспарант и кинул его в кузов проезжающего пикапа. Я догнал пикап, благо был в кроссовках, и ухватился за него. Машина протащила меня несколько сот ярдов, до следующего светофора. Я был весь в крови. Когда она остановилась, я достал из кузова плакат и вернулся обратно — пикетировать. До пенсии мне оставался еще год, но я перестал ходить на работу. Идея захватила меня целиком.
Через пару лет стало полегче. Меня перестали называть неудачником. Яйца больше не летели в мою голову. Я стал известным. Обо мне писали даже в Австралии. Многие меня хвалили. Хвалят и до сих пор. Вот только вчера один приятнейший джентльмен подошел ко мне и сказал: "Вы — герой!" Вся семья поддерживает меня, включая мою бывшую жену и ее нынешнего бойфренда.
Бывает и такое, что женщины подходят ко мне и приглашают на свидание. Но каждый раз приходится отказывать. Просто у меня нет ни одной свободной минуты. Я встаю в семь утра, завтракаю, потом иду в библиотеку. Там я выхожу в интернет и собираю последние новости о борьбе с католической церковью. К двум я подъезжаю к посольству Ватикана и провожу там три-четыре часа. Потом еду на автобусе домой. Дорога занимает около двух часов. Дома я ужинаю и ложусь спать. За 15 лет мой график сбился только трижды. Два раза дочка покупала мне билеты в Калифорнию, чтобы я ее навестил, но там я проводил не больше трех дней. А однажды я слег в больницу на неделю с сердечным приступом.
Пикетировать я всегда хожу налегке. С собой беру только бутылку воды. Мне иногда предлагают еду, но я не беру. Вполне вероятно, что таких людей ко мне подсылает церковь, и еда у них отравленная. Специальной одежды для пикетов у меня нет. Только летом, когда жарко, я обвязываю шею мокрой тряпкой. За эти годы у меня накопилась довольно большая коллекция транспарантов. Мой самый любимый — двусторонний. С одной стороны написано: "Католики трусы". С другой: "И педофилы".
Бывают тяжелые дни, когда я думаю, лучше бы мне не попалась статья про того техасского священника. Лучше бы моя трагедия жила глубоко во мне, лучше бы я продолжал жить, как жил. Но потом я вспоминаю свою жизнь до пикета — жизнь без смысла — и понимаю, что все сложилось как нельзя лучше. Во имя человечества я разоблачаю этих католических трусов. Оторвать меня от пикетов сможет только полученная компенсация.
Все эти 15 лет я веду дневник. Я исписал уже 15 толстых блокнотов. Пишу обо всем, что со мной происходит на пикете:
"19 марта 2013. Рядом со мной встала женщина. Она тоже протестует. Она против пыток. Она простояла час. Мы подружились".
"9 марта 2013. Дал интервью словацкому телевидению".
"Декабрь 2012 (не могу разобрать дату). Священник плюнул мне в лицо".