Сон в жаркую летнюю ночь. В прокате новый хит с Тимоти Шаламе
Если смотреть на мыс Кейп-Код из космоса, то может показаться, что с его помощью американский континент дает пинка всем неугодным. Может быть, когда-то этот полуостров и приютил переселенцев с «Мэйфлауэр», но теперь даже нуары в мягком переплете, действие которых происходит в этих краях, в какой-то момент теряют детективную четкость восприятия и превращаются в нервные подражания Кафке. Взять, например, триллер «Крутые ребята не танцуют», фильм по мотивам которого в 1988-ом году чуть было не стал триумфатором «Золотой малины». Одним прекрасным утром герой просыпается и видит на руке татуировку с именем, которое не сулит ему ничего хорошего. Идет завести машину и обнаруживает лужу крови на заднем сидении. Решает, что надо бы покурить марихуаны и привести мысли в порядок, открывает тайничок — а там женская голова. И дальше — по нарастающей; просто есть такой тип людей, которых мыс Кейп-Код ненавязчиво толкает в соленые океанские воды.
Поэтому как бы радостно ни начиналась молодежная комедия «Жаркие летние ночи», где-то внизу экрана постоянно висит невидимая бегущая строка. Школьные каникулы 1991-го года закончатся, а вместе с ними и детство. Самых непутевых подростков безапелляционно отчислят, а остальных примут в заурядную взрослую жизнь. Зрителю, ненадолго заглянувшему в омут юности, станет больно и грустно. А на штат Массачусетс обрушится ураган Боб — тезка беспощадного демона из сериала «Твин-Пикс», закончившегося всего-то несколько месяцев назад. Телевизионный Боб, каким бы кровожадным он ни казался, довольствовался поеданием пары душ за сезон. Небесный Боб гораздо страшнее: обрушившись на американский берег, он оставит без будущего всех до единого героев. Наверное, за ним последует еще и реквием в виде дождя из лягушек, как в близкой по духу «Магнолии», но зритель этого уже не узнает: над ним закроется черный мешок титров.
Проще говоря, «Жаркие летние ночи» — сказка с очень печальным концом, но полтора часа беззаботной радости стоят тридцати минут страха. Поэтому весь фильм герои наслаждаются мороженым в дайнерах, «Терминатором» в автокинотеатрах, фейерверками на 4 июля и свиданиями на роллердромах. Да, чем больше в фильме сладкой ностальгии, тем яснее становится, что весь этот липкий плен нужен лишь для того, чтобы зритель не смог вырваться, когда его придут хоронить. Ну и пусть хоронят, потому что компания подобралась, что надо. Главный герой — субтильный юноша Дэниел, приехавший в Кейп-Код к тете в летнюю ссылку; недавно у него умер отец, а маму тревожит, что мальчик никак не придумает хобби. В Кейп-Коде оно у него появляется очень быстро: вместе с главным местным хулиганом Хантером (по фамилии, на минутку, Клубничка) Дэниел начнет продавать туристам травку. Про Хантера по городу ходят легенды: мол, он соблазнил жен всех школьных учителей, а еще убил человека. Но еще больше мифов вокруг его сестры Маккайлы: говорят, подростки дерутся за право дожевать ее жвачку, а двое ухажеров и вовсе свели счеты с жизнью, услышав ее твердое «Нет». Хантер строго-настрого запрещает Дэниелу думать о сестре, а сам тем временем кладет глаз на отличницу Эми — дочь местного фараона.
Зловещего полицейского играет высушенный экранизациями Стивена Кинга актер Томас Джейн. Его дочь — бывшая звезда канала Disney Майя Митчелл. Главную бунтарку — набирающая популярность актриса Майка Монро, которая не имеет никакого отношения к первой леди Голливуда, а странное имя себе придумала сама — может быть, чтобы сняться у Тайки Вайтити. Хантера изображает британец Алекс Ро из вялотекущего сериала «Сирена» — универсальный актер, способный решать творческие задачи и силовыми методами, и драматическим путем. Ну, а в главной роли (впрочем, вы знали это еще до того, как открыли текст) задействован Тимоти Шаламе — звезда «Назови меня своим именем». В «Жарких летних ночах» он не только продолжает быть послом бесстрашной юности, готовым ранить себя и других, но и пробуется в образе юного уголовника. И оказывается в нем до того хорош, что порой напоминает Скотта Тайлера из «Однажды в Америке» и Кейси Аффлека из «Умереть во имя». Поскольку у «Жарких летних ночей» есть еще и закадровый рассказчик, то большую часть фильма Шаламе играет без слов — и своей мимикой и моторикой окончательно снимает вопросы, кому будет принадлежать Голливуд ближайшие лет так десять.
А закадровый голос придает и без того ностальгическому фильму очертания сказки. Как и в «Крупной рыбе» Тима Бертона, прошлое здесь — не то, что следует принимать без возражений, а материал, с которым нужно творчески поработать, чтобы впредь жилось бодрее и веселее. Может быть, Дэниел так и толкал туристам косяки, не переключаясь на кокаин; может быть, вместо красной спортивной тачки он ездил на велосипеде; может быть, из-за Маккайлы и не вешались футболисты; может быть, Хантера и не взяли бы в порноактеры. И даже урагана, несмотря на страничку в «Википедии», могло не быть: просто когда ты маленький и что-то заканчивается, то это всегда катаклизм. Закадровому рассказчику, который подглядывает за чужими приключениями из окна родительского дома, лет тринадцать. И в то же время ему может быть и двадцать, и тридцать, потому что его голос (особенно если учесть, что материализуется герой лишь в финале) очень быстро становится голосом зрителя. Как и недавний «Мектуб, моя любовь», «Жаркие летние ночи» — лукавая элегия о подмене настоящего опыта чужими складными байками. Но поскольку машину времени пока не изобрели (хотя герой Дэниела, купив первую тачку, явно воображает себя Марти Макфлаем), то только и остается, что утешаться подобными фильмами. Этот, к тому же, снят изобретательно и с огромной любовью, хоть и написан дрожащей рукой.
Так что «Жаркие летние ночи» — смешная и легкая фантазия, которая может и разморить, и оставить ожоги. Но может и не задеть вообще — все зависит от того, пользуетесь ли вы солнцезащитным кремом.