Высокое положение

У входа в жилую часть башни «Око» курит парень лет тридцати в футболке Supreme x Louis Vuitton. Он достает телефон и показывает вид из окна своей ванной. Дома на Кутузовском проспекте при взгляде с высоты 65-го этажа сливаются со сланцевой плиткой, в кадре мелькает оранжевое джакузи. На переднем плане — серая петля развязки. Ночные огни все поправят.

Жизнь в Сити не так иерархична, как в «Высотке» Балларда, где высший класс устраивает костюмированные балы, а низший сидит в темноте, но мысленно можно провести границы между кастами: в подвалах — розовые воротнички (официантки, цветочницы, маникюрши), чуть выше — белые воротнички, а в некоторых небоскребах начиная с двадцатых этажей — владельцы апартаментов, квадратный метр которых в среднем стоит полмиллиона. Большинство жалуются только на одно: бесконечное ожидание лифта.

Сити — сборник клише. В девяностых Москва осваивала стиль европейской столицы обезьяньим методом.

Возведение бизнес-острова, по словам архитектора Антона Башкаева из Bjarke Ingels Group, напоминало карго-культ: в Америке деньги делаются в башнях — и у нас, значит, будет так. Здесь все позаимствовано. Братья-спортсмены Махмудовы открыли боксерский клуб «как в Дублине 1930-х годов». Бар Anton на углу «Города столиц» — «как на Манхэттене». Витрины магазинов здоровой пищи, коих здесь не счесть, напоминают Whole Foods. Выходя из своего кубикла, человек попадает в реалистичные декорации с изображением мест, которые он обычно фотографирует в отпуске. Один из клерков обратил внимание на то, что, устроившись на работу в Сити, начал тратить деньги как турист, но со временем научился себя контролировать.

Деловой дресс-код в исполнении многих здесь бесконечно далек от делового: голые лодыжки, яхтенные ботинки, поло с поднятыми воротниками, костюмы, предназначенные скорее для светской вечеринки, — словно картинки с Pitti Uomo. На клерков больше похожи официанты ресторана Ruski. Когда они, в голубых рубашках и «бизнес-брюках», фланируют без подноса мимо барной стойки, то кажутся практикантами из Плешки.

Сити — клуб обеденных философов. «Небоскреб — образ успеха. Хотя это всего лишь множество маленьких комнат. Следствие скученности людей, которую мы здесь наблюдаем, описывается в "Восьми смертных грехах цивилизованного человечества" Конрада Лоренца», — говорит юноша в желтой бабочке, спустившийся на перекур. Эссе Лоренца выглядит как уличная проповедь: «Все блага, доставляемые человеку глубоким познанием окружающей природы, прогрессом техники, химическими и медицинскими науками, парадоксальным образом способствуют гибели человечества. Ему угрожает то, что почти никогда не случается с другими живыми системами, — опасность задохнуться в самом себе». Снабженец лет пятидесяти потягивает холодный лагер в разгар рабочего дня. «Деньги эфемерны. Что такое пять тысяч долларов? Мой друг, америкос, рассказывал, как его отец в шестидесятые купил за пять тысяч долларов первоклассный автомобиль. А сейчас на это даже "Ладу Калину" не купишь. Деньги скоро станут абстракцией. В месяц и на двадцать пять тысяч прожить можно, если лишить себя этого», — он щелкает по стакану. За пять лет работы здесь он пришел к выводу, что небоскреб — это не образ успеха, а дурдом: «Подходишь к окну — а там в двух метрах от тебя в свое окно пялится такой же, как ты, и лучше закрыть жалюзи первым».

Те, кому повезло с видом, перестают его замечать через неделю. Повезло меньшинству. Остальные стали жертвами скученности башен, архитектурного «парада невест». Хорошо если в соседнем доме видно людей, а не штабеля гипсокартона и плитки. Сити еще строится, очередной скелет на стилобате обрастает зеркальной оболочкой. Посередине делового центра мог бы быть парк. Но вместо него — ТЦ «Афимолл», отель Novotel и киноконцертный зал, который откроется через полгода. Сейчас «зеленый массив» здесь только один — изображения деревьев на фасаде «Афимолла» и на виниловых баннерах, прикрывающих участки стройки.

Сити — это memento mori. Раз в полгода в каждой башне проходят репетиции пожарной тревоги, и клерки наводняют лестницы. Воспоминания об этом у каждого свои. Двадцатилетний массажист помнит, как оказался на 84-м этаже, спускался сорок минут. Сотрудник IT-компании иронизирует: «Проще принять смерть. Когда рядом товарищи, умирать не так тоскливо». Здесь все помешаны на ЗОЖ. Фразу «никакой химии» можно услышать несколько раз в день. Ее же повторяет нам и бармен Bamboo.Bar, пока готовит лимонад за 650 рублей. Но какой ЗОЖ без запретных удовольствий: все больше народа заглядывает в Bamboo в 9 утра, чтобы перед работой опрокинуть стопку виски.

Сити ожидает перемен. Госструктуры все чаще интересуются здешними офисами, доля иностранных арендаторов за годы кризиса снизилась с 44 до 26%. Скоро сюда переедут чиновники из Минэкономики, Минкомсвязи и Минпромторга вместе с коллегами из подведомственных учреждений — без малого 6 тысяч человек. Два года назад мэрия купила офисы — 55 тысяч квадратных метров — в башне «Око», чтобы сэкономить 54 миллиона в год на рабочих местах для служащих тендерного комитета, департаментов имущества и экономической политики. В результате великого переселения чиновников в Сити что-то поменяется: либо образ места, либо имидж государственных мужей. Может быть, антрацитовые пиджаки с уплотненными плечами вытеснят стритстайл с Pitti Uomo, а может, и наоборот. ≠