Стаканы из TikTok, Энди Уорхол и волосы: 5 самых странных коллекций

Коллекцию из 850 лотов, охватывающую главные поп-культурные события Америки, изначально собирал Энтони Пульезе — довольно эксцентричный американский застройщик в ботинках с глазными яблоками аллигатора. Впрочем, ботинки-аллигаторы далеко не самый странный айтем, которым владеет Пульезе. В собрание, где имеются оригинальный костюм Супермена легендарного Кристофера Рива, трости Чарли Чаплина и костюм Джона Леннона с обложки знаковой пластинки Abbey Road, затесался пистолет, из которого Джек Руби застрелил убийцу Джона Кеннеди — Ли Харви Освальда. При чем тут поп-культура? Как минимум убийство киллера Кеннеди было совершено в прямом эфире на глазах у сотен тысяч американцев. Кстати, Джек Руби приобрел пистолет за $62,5 в 1960 году. Однако участие в одном из главных преступлений XX века заметно повысило ставки — в 1991 году Пульезе ухватил следственную улику уже за $220 тыс. Помимо орудия убийства, ярый коллекционер приобрел идентификационную бирку, привязанную к трупу Освальда, прядь его волос и кресло-качалку Кеннеди.

Но, как известно, даже самые сильные из обсессий могут надоедать. Коллекция Энтони Пульезе ушла с молотка на аукционе Guernsey's в Лас-Вегасе в 2008 году. Сам Пульезе ожидал выручить за нее не $5 млн, но опубликованы только отдельные цены на лоты. Например, костюм Джона Леннона купили за $140 тыс., а шляпу злой ведьмы из любимого фильма Дэвида Линча «Волшебник страны Оз» — за $208 тыс. Зато пистолет Джека Руби, несмотря на предложения в $й млн, Пульезе оставил себе. Распродажа коллекции же произошла из-за новой (но не менее чудной) аддикции девелопера: строительство «первого американского экогорода» Destiny в штате Флорида, питающегося исключительно солнечной энергией. «Это вопрос страсти. Если я занимаюсь чем-то, то это дело страсти, а теперь у меня новая страсть», — признавался тогда Энтони в интервью газете Dallas Morning News. Но против одиозного Пульезе выступили власти Флориды, и вскоре проект распался. Видно, не судьба.

Социальные сети, пожалуй, возвели в абсолют товарный фетишизм. Самые бесполезные коллекции, включая 120 разноцветных термокружек Stanley, 1 тыс. санитайзеров Bath & Body Works и 150 пар кроксов — главные герои материала The Guardian «Что стоит за нашей тягой к собирательству странных вещей». Холли Сильва — 32-летняя домохозяйка из Аризоны, обладательница коллекции из 120 термокружек Stanley. Более 2 млн человек посмотрели видео, в котором Сильва показывает свои стаканы, перечисляя их по именам: «"Глициния", "Орхидея", "Абалон", "Сирень"». Через минуту она переходит к голубым: «"Ирис", "Пул", "Аква", "Стекло"». И хотя сами по себе Stanley стоят всего около $60, цена на ресейл-маркетах достигает нескольких сотен долларов за кружку. И это, конечно, благодаря соцсетям. Ученые из Университета Махидол в Таиланде в 2022 году пришли к выводу, что активность, с которой человек пользуется социальными сетями, прямо пропорциональна негативному поведению при совершении покупок — отсюда импульсивные траты и, конечно же, показное потребление на радость подписчикам.

Важный момент любых хобби — обеспечение сообщества. Кэри Ли, аспирант маркетингового факультета Университета Ньюкасла, изучил потребительское коллекционирование и выявил шесть основных мотивов, включая чувство близости с другими членами сообщества и ощущение социальной принадлежности к чему-то важному. Мариана Конти Шварц начала собирать термокружки в 2022 году, увидев ролик в тиктоке. По ее собственным оценкам, на 103 кружки она потратила около $5 тыс. Еще Мариана модерирует собственную группу в Facebook* для таких же «одержимых» Stanley, как и она. «Конечно, я бы могла обойтись без всех этих кружек, но просто влюбилась в них. Они делают меня счастливой». Для систематизации коллекции у Конти есть таблица в Excel, позволяющая учитывать использование каждой кружки: «Чтобы убедиться, что я использую их все и никто не останется без внимания». Как можно заметить, до синдрома Плюшкина Мариане еще далеко — важным симптомом расстройства считается страх не то что использовать коллекционную находку, но даже дотронуться до нее.

Казалось бы, коллекцией книг уже мало кого удивишь, но братьям Генри и Альберту Бергу, успешным врачам с Верхнего Ист-Сайда, это удалось. В их собрании оригинальные рукописи (включая 28 тетрадей Вирджинии Вульф «Дневник писательницы») и редкие издания (первое западное издание Гомера 1488 года) соседствуют с куда более фанатичными экземплярами: письменный стол Шарлотты Бронте с ее прядью волос внутри (впрочем, о фетише на волосы у коллекционеров мы еще поговорим) и карточка со словом «кровь», написанным кровью важнейшего из битников Джека Керуака. Только редких изданий в коллекции Бергов насчитывается более 35 тыс. Конечно, они не гонялись за каждым отдельным предметом. Во многом помогали разорившиеся библиофилы, у которых братья удобно выкупали их внушительные коллекции. Сейчас коллекция материальной истории английской и американской литературы братьев Берг заняла почетное место в залах третьего этажа Нью-Йоркской публичной библиотеки. В качестве экспонатов посмертные маски поэта-модерниста Эдварда Каммингса и Джеймса Меррилла, как и другие наборы странных предметов, выглядят органичнее, чем в чьей-нибудь персональной коллекции. Вспомните Кунсткамеру.

Кстати, о Кунсткамере. «Ничто так не приближает вас к прошлому, как обладание чьей-то прядью волос. Это прямая связь с самыми вдохновляющими и важными фигурами истории. Вы можете буквально протянуть руку и прикоснуться к ним. Будь то Наполеон, Джон Леннон или Джордж Вашингтон» — этими словами вас встретит сайт Пола Фрейзера, британского коллекционера и поставщика волос знаменитостей.

Прикоснуться к истории Фрейзеру помогают парикмахеры. Например, пряди Курта Кобейна «парикмахер собрал после стрижки в начале 1990-х годов и подарил своей племяннице на 18-летие». Оригинальное хобби Пола — довольно дорогое удовольствие. Особенно для покупателей. Сайт Фрейзера предлагает купить пряди Мэрилин Монро за $300 тыс., а маленький контейнер с волосами Джастина Бибера — за $500.

Кстати, именно его Бибер подарил американской телеведущей Эллен Дедженерес в 2011 году. «Эллен продала волосы Джастина Бибера на eBay за $40 668, а вырученные средства пошли на ее любимую благотворительную организацию Gentle Barn. Волосы были приобретены казино Golden Palace и теперь являются частью их передвижного музея странных и замечательных товаров», — говорится в карточке товара на сайте чудаковатого собирателя ДНК знаменитостей. «Джастин пожертвовал оставшиеся волосы своей любимой благотворительной организации Pencils of Promise. Они, в свою очередь, связались с Paul Fraser Collectibles, и мы приобрели волосы в обмен на значительное пожертвование, которое будет использовано для строительства новой школы», — продолжается описание.

Но если эти лоты висят на сайте без покупателей уже довольно давно, то волосы Эрнесто Че Гевары были проданы в 2007 году за $119 500 с наборами его отпечатков пальцев и фотографий. Самая дорогая прядь волос была получена с головы Элвиса Пресли. В 2002-м ее продали за $115 тыс.

Коллекционирование волос было популярным занятием в викторианскую эпоху. Тогда знатные особы просили у своих поклонников локоны, а не подписи — именно это считалось знаком привязанности влюбленного.

Энди Уорхол — один из самых продуктивных обличителей «общества потребления» с бесконечными изображениями банок супов и пустых бутылок кока-колы. Впрочем, несмотря на роль едкого сатирика, сам он был живым воплощением жертвы капитализма. В картонных коробках Уорхола, заполонивших его таунхаус настолько, что жить он мог всего лишь в паре комнат, можно было найти меню навынос, письма от других художников, этикетки и все остальное, что попадалось ему на пути.

В конце месяца все это заклеивалось скотчем, маркировалось и отправлялось на хранение. К моменту всеобщего признания Энди Уорхола как короля поп-арта он уже был поглощен консюмеризмом. «Он не бродил бесцельно по городу, а заходил в самые крупные магазины на Мэдисон-авеню, во все аукционные дома, "большие и маленькие", и на блошиные рынки. Посещая эти места, он постоянно находился в поиске следующих покупок. Он переходил от покупки всего, что мог найти, связанного с коренными американскими производителями, к ювелирным изделиям, а затем к ар-деко», — рассказывает арт-консультант Тодд Левин, работавший с художником с 1970-х годов.

Хотя Уорхол действительно довольно обсессивно наполнял дом разными находками, упрекнуть его в патологическом накопительстве тяжело. «В своем большом таунхаусе в Нью-Йорке он начинал раскладывать купленные вещи в дальнем конце комнаты и постепенно заполнял ее, продвигаясь к двери, пока вы практически не могли ее открыть. Затем он закрывал комнату и приступал к следующей. Однако комнаты, в которых он жил и которыми пользовался, содержались в невероятном состоянии», — продолжает Левин. Более того, Энди никогда не позволял себе продавать что-то из коллекции. «Есть истории, — говорит Левин, — когда Энди отдавал что-то на аукцион, а потом в тот же день бежал в аукционный дом, чтобы снять это с продажи». Так, например, он никогда не расставался ни с одним из предметов своей коллекции китчевых упаковок из-под печенья. Кстати, именно 170 баночек печенья стали звездами аукциона вещей Энди Уорхола в 1988 году. Тогда Sotheby’s надеялись выручить за них $7 тыс., но получили все $250 тыс.