Как создавалась обложка литературного номера Правила жизни
Как создавалась обложка литературного номера Правила жизни
Работы Дмитрия Аске можно увидеть по всей России: в Москве и Владивостоке, Выксе и Туле, Нижним Новгороде, самый масштабный из них — восемнадцатиэтажный фасад дома в московском Одинцово. Ему 36 лет, и 21 из них он так или иначе занимается уличным искусством. Он — самый настоящий человек-оркестр: сейчас у него в работе три проекта, а заслуги перед уличным искусством можно расписывать на несколько страниц. Десять лет он вел печатное и сетевое издание об уличном искусстве Code Red, читал лекции, был одним из приглашенных кураторов биеннале «Артмосфера» и автором документальной выставки «Уличное искусство в России: с 1980-х до сегодняшнего дня».
Последние восемь лет Аске создает росписи, скульптуры и многослойные картины из фанеры в собственной технике мозаичного рельефа, который художник собирает из сотен деталей, как конструктор. Пожалуй, самая известная его работа — панно «Счастливый билет», выполненная к 10-летию Сапсана внутри Ленинградского вокзала.
С чего все началось
Все началось очень просто. Сергей Минаев написал мне: «Дима, привет. Не хочешь сделать обложку?» Я говорю: «Да, конечно». Мне кажется, это круто — сделать обложку Правила жизни. Я еще из того поколения, которое любит бумагой пошуршать. Печатную прессу сейчас я, правда, покупаю не так часто — в основном про искусство. Но сам издавал когда-то журнал, и тогда обложки придумывал тоже я.
После встречи в редакции стало ясно, что нужно максимально отстраниться от чего-то конкретного и просто придумать историю про лето, литературу и производственный роман. Думаю, что в общей сложности я работал над идеей недели две-две с половиной — она рождалась непросто, и окончательно я ее сформулировал только с третьего раза. То, что в центре должен быть портрет условного писателя, я решил сразу, а вот на первом плане изначально были другие истории. В первом варианте героем романа был студент, который, окончив учебу, начинает свою карьеру, а во втором это были мужчина с женщиной в качестве универсальных героев любого литературного произведения.
Композиция на картине трехплановая. На заднем плане — фигура писателя. В центре — девушка, героиня произведения, которая на лодке отправляется в путешествие по роману. А на переднем плане — закулисье литературы: редакторы, корректоры — все люди, которые стоят за писателем, без которых он в принципе ничего издать не сможет.
Картину мы с помощником собрали достаточно быстро, за пару дней, потому что надо было уезжать делать проекты в Самаре и Нижнем Новгороде.
О разнице в работе дизайнера и художника
В работе дизайнера всегда больше думаешь о том, как результат будет воспринимать заказчик и зритель. Когда я делаю свои собственные произведения, я, конечно, об этом тоже думаю. Но в искусстве намного больше степень свободы, чем в дизайне, где есть задание и задача, которую нужно решить.
Из личного архива
По своему образованию я, кстати, дизайнер. Когда я учился в школе в Москве, то до девятого класса хотел стать программистом. Потом понял, что не горю желанием углубленно изучать математику, и решил, что поскольку мне нравится рисовать — а я тогда увлекся граффити, — то и пойду на дизайнера учиться. Правда, не доучился: бросил университет на пятом курсе и так мало-помалу пришел к тому, чтобы стать художником. Зато дизайнером успел поработать официально: в сноубордической компании LMA в 2006-2007-м. А потом мы с товарищами оттуда делали журнал и одежду CODE RED. Параллельно я занимался фрилансом: делал всякие сайты, фирменные стили, флаеры. Потом журналы стали заказывать мне иллюстрации, а затем начали приходить и бренды: в 2008 году я сделал скульптуру для Nike, мои принты печатались на их футболках в 2010-2011 годах. В 2013-м вышли кроссовки Reebok с моей работой. Одеждой перестал заниматься шесть лет назад, и сразу после этого выстрелила тема с искусством: один проект за другим, и поезд на полном ходу несется до сих пор.
О своем стиле
Я бы не сказал, что свой стиль нашел быстро: когда я рисовал граффити в 2000-х, то в основном это были буквы. В 2009 году я съездил в Киев, во Львов и в Одессу и там познакомился с художниками, которые очень сильно меня вдохновили, — это был дуэт Interesni Kazki. Они рисовали сюрреалистические сюжеты, персонажей, замешанных с украинским фольклором, и это выглядело очень круто. Тогда я понял, что с буквами далеко не уедешь: их понимают только другие райтеры, дизайнеры, шрифтовые дизайнеры. А мне хотелось разговаривать со всеми. И я начал пробовать: делал что-то с лицами и персонажами. Это был 2009 год. А первые картины в той технике, что я сейчас использую, я сделал десять лет назад. Так что это все происходило постепенно. Пока фанера — основной материал, с которым я работаю. Но сейчас начинаю работать и с металлом. Первую скульптуру из стали по моему макету сделали этим летом в Самаре. Еще одну металлическую скульптуру можно увидеть до конца августа перед ГУМом. Возможно, скоро будет и металлическое панно. А недавно я купил себе 3D-принтер, чтобы попробовать поработать с маленькими скульптурами.
«Безмолвный проводник», 2021
В цветах у меня один период: желтый, синий, красный. Я даже иногда с собой борюсь, потому что понимаю, что надо как-то меньше их использовать. Лет шесть или восемь назад, когда я у родителей дома достал коробку с LEGO из детства, в моей голове прямо щелкнуло: «Вот же эти цвета, чистые, открытые, — все это из детства». Я даже композиции создаю как конструктор: собираю визуальные материалы, по ним делаю кусочки эскизов и собираю композицию. То есть принцип тот же самый: у меня есть куча деталей и я из них собираю что-то, чего еще не было.
«Зачарованный», 2020
«Отблеск будущего»
Вот только хочется, чтобы то, что я делаю, не превратилось в какую-то одну фишку, которую все узнают и все хотят. Потому что очень часто художники таким образом становятся заложниками своего стиля, своего одного какого-то произведения. Чтобы этого избежать, я стараюсь делать разные проекты: картины, скульптуры, росписи, лекции читаю время от времени. Или я сейчас, например, как куратор и автор текстов участвую в проекте книги под названием «Граффити-азбука». В итоге я еще взялся сам эту книгу сверстать. Это занятие, которым я давно не занимался, но мне это нравится. Разнообразие проектов приносит дополнительное удовольствие. Очень не люблю, когда работа становится рутиной, когда изо дня в день, из недели в неделю нужно делать одно и то же.
«После Макоши»
Сколько Аске тратит времени на одну картину
Подготовка эскиза
(От 2 до 10 дней)
Отрисовка в векторе и подбор цветов
(2-4 дня)
Подготовка чертежей для лазерной резки деталей
(1 день)
Производство деталей на заказ
(1-3 дня)
Зашкурить, пропылесосить и покрасить детали
(2 дня + 1 день просушить)
Склеить и подготовить многослойную основу для картины
(1 день)
Склеить картину
(1 день)
Сфотографировать
(Пол дня)
О востребованности
У меня сейчас параллельно три проекта. Когда я думал над обложкой для Правила жизни, то успел параллельно прочитать две лекции в ММОМА, подготовить скульптуру для «Волгафеста» в Самаре, съездить туда, чтобы ее установить на центральной набережной. А потом отправился в Нижний Новгород на роспись и открытие своей выставки в галерее «9Б». Затем вернулся в Москву и здесь представил две скульптуры на выставке «Красный сад». Одна — снаружи ГУМа, и еще одна, внутри. Сейчас я подбираю производство для скульптуры в Тюмени, макет которой у меня уже готов. В Нижнем Новгороде в августе появится еще один мой большой объект. Еще будет роспись в Подмосковье осенью, и, возможно, я слетаю в Екатеринбург на фестиваль «Карт-бланш», если времени хватит. И это еще не все. Как я уже сказал, сейчас с командой доделываем проект «Граффити-азбуки». Плюс много эскизов картин, которые надо реализовать. В общем, куча всего. Динамика такая, что с каждым годом всего происходит больше, и проекты все интереснее. И в целом я вижу, куда еще можно расти.
«Взгляд за горизонт», Самара
Самое большое мое произведение — это роспись на торце дома в «Новой Трехгорке» в Одинцово. Там рисунок высотой 18 этажей и площадью порядка 750 квадратных метров. Но самая, как мне кажется, значительная работа — панно в холле Ленинградского вокзала. Куратор Алексей Новоселов сказал мне: «Слушай, Дим, я тут посмотрел, годовая посещаемость Лувра — десять миллионов человек в год. На Ленинградском вокзале — пятнадцать». Я подумал: ничего себе. Я изначально понимал, что формат искусства в общественном пространстве дает намного больше возможностей художнику для взаимодействия со зрителем, для формирования своей аудитории, для того, чтобы люди вообще узнали, что такой художник есть. Потому что в галереи, в музеи ходят не так много людей — даже в Москве. Зато каждый легко может столкнуться с моей работой, просто перемещаясь в городе. Пока мы выставляли проекцию изображения для разметки этой росписи в Одинцово, услышали как проходящие мимо парень с девушкой сказали: «О, прикольно, это же как в "Техникуме". Получается, что люди без подписи узнают мой стиль — это здорово.
"Восхождение", Тула, 2019
Про новое поколение коллекционеров
Среди коллекционеров современного искусства появляются люди примерно моего возраста, у которых есть деньги. Они понимают, про что мое искусство, у нас примерно один и тот же культурный багаж, мы выросли в одно время. Я уверен, что как раз вот этот пласт людей будет активнее поддерживать то, что я делаю. И я вижу, что спрос есть: на Cosmoscow в прошлом году продали 13 из 14 работ. Осталась только одна, самая большая. Плюс на аукционах практически всегда работы продаются (уходят по стоимости от 2 до 8 тыс. евро). Иногда покупатели сами мне пишут в Instagram: "Дим, привет. Я купил твою картину. Помню тебя еще со времен CODE RED". И таких людей, я думаю, не один и не два. Есть коллекционер Рома Жавнер, ему чуть за 30, и он за несколько лет собрал внушительную коллекцию всех местных художников "уличной волны". Он как раз и говорит, что это ему интересно, потому что это то, с чем он рос. Я уверен, что молодые коллекционеры, которые только-только начинают собирать искусство, будут со временем все больше покупать. У меня самого больше ста работ других художников — если считать тиражную графику, бумагу, холсты, — и это все люди, почти всех из которых я лично знаю. Раз я зарабатываю достаточно, то хочу поддержать своих коллег.
Про места силы уличного искусства
Из городов, где уличное искусство развивается сильнее всего, я бы назвал Нижний Новгород и Екатеринбург, потому что в Москве и Питере коммунальные службы куда сильнее следят за городом. В Нижнем с этим спокойнее, и уличное искусство может развиваться. Там очень много инициативных людей, которые хотят у себя в городе делать проекты в формате фестивалей, росписей, выставочных пространств, галерей, кураторских проектов. Мне очень нравится общаться с этими людьми, которые хотят развивать не только себя, но и пространство вокруг. Никита Nomerz, основатель фестиваля "Место", — вообще большой молодец, потому что он и сам рисует, и фильмы снимал, и организует фестиваль, и какие-то коммерческие проекты он организовывал. В этом плане Никита как раз один из людей в Нижнем, которые стараются развивать свою тему.
"Счастливый билет", Ленинградский вокзал, 2019
Про историю искусства и постоянное самообразование
Я по мере возможности изучаю историю искусства: читаю книги, смотрю лекции. Когда я учился в институте, то этот предмет был самым скучным: какой Древний Египет, Шумер, какие древние римляне, как это со мной соотносится? Это было в 2003 году. А сейчас я понял, что это дико интересно, что это очень много может дать здесь и сейчас — и как просто человеку, и как художнику. И стараюсь по мере возможности постоянно что-то новое для себя узнавать, сопоставлять с тем, что я уже знаю.
Cosmosow, 2020
Книги. Выбор Аске
Irony Tower,
Эндрю Соломон
Искусство и город (2 изд.),
Игорь Поносов
Моя жизнь,
Константин Коровин
Cultural Cold War,
Frances Stonor Saunders
Widow Basquiat,
Jennifer Clement
Если повнимательнее почитать разные источники, не всегда даже про искусство, то можно понять, что общепринятая история искусства не всегда раскрывает ту или иную тему абсолютно объективно и скрывает подводные камни. Если анализировать разные источники и события, которые в этот период происходили, то понимаешь, что все немного по-другому. Что искусство всегда было инструментом для людей, которые концентрировали власть, и они с помощью искусства пытались свои какие-то задачи решать. Не всегда даже художники были в курсе этого. Например, религиозное искусство, прежде всего христианский или оккультный символизм в живописи, скульптуре, архитектуре. Это очень интересно. Просто искусство — это такой язык, который не все могут считать. Но на самом деле в нем много информации, которая может проходить сквозь века и не искажаться. Мне этим искусство очень нравится.
"Сквозь Туман", 2017
А красота, как мне кажется, какое-то внутреннее чувство гармонии в человеке, то, что он может понять без всяких объяснений. То есть человек что-то увидел, ему это понравилось, и он решил, что это красиво.
"Через тернии к звёздам", 2021
Про секрет счастья
Секрет счастья, я думаю, в том, чтобы заниматься любимым делом и чтобы рядом были люди, которые тебя любят и которых ты любишь. Мир построен на любви — к людям и любимому делу. То количество работы, которое я делаю, было бы невозможно, если бы она мне не нравилась. Каким бы ты профессионалом ни был или каким бы ты известным ни был, все равно к людям нужно относиться хорошо и поддерживать адекватные человеческие отношения. А еще мне кажется, что любое событие в жизни надо уметь принять и понять, так любой опыт идет на пользу. Мне было очень болезненно уходить из бренда одежды, которому я посвятил десять лет. Но как только я сделал этот шаг, для меня открылся другой мир, который мне был намного более интересен изначально и дал мне больше возможностей. Все, что бы с вами ни происходило, — все к лучшему.
Фото: Зоя Волкова