Лица поколения двадцатилетних: Амир Мушарапов, 20 лет, Казань

Амир называет себя обрусевшим татарином. Таковыми он считает и большинство своих знакомых ровесников. «Я понимаю татарский, но не использую его. Ну, перекинусь парой фраз с бабушкой, но это так, по интересу».
T

Казань

20 лет

Амир Мушарапов

Амир называет себя обрусевшим татарином. Таковыми он считает и большинство своих знакомых ровесников. «Я понимаю татарский, но не использую его. Ну, перекинусь парой фраз с бабушкой, но это так, по интересу».

<div style="width:100%;height:0;position:relative;padding-bottom: 57%;display: inline-block;" class="viqeo-embed viqeo-horizontal viqeo-embed--1362d70a9fbe4d2a08e6" data-vnd="1362d70a9fbe4d2a08e6" data-profile="480" data-aspectratio="0.5625"> <iframe src="https://cdn.viqeo.tv/embed/?vid=1362d70a9fbe4d2a08e6" width="100%" height="100%" frameborder="0" allowfullscreen></iframe> </div>

Среди его знакомых есть несколько мусульман, которые исправно держат пост, но это не сказывается на их социализации. Амир не обсуждает с ними религию — у них находится сотня других тем для разговора. За татарский язык (его изучение в школах, бывшее обязательным, с 2018 года стало добровольным, с письменного согласия родителей — при. ред) Амир переживает, но пассивно. Когда в интернете выстрелили TATARKA и группа «Аигел», он воспринял это с энтузиазмом: «У них хорошая подача. Очень круто, что они выступают на крупных мероприятиях вроде фестиваля "Боль"».

Его ник в инстаграме — шутка над собственным смуглым оттенком кожи: chocko.boy, и подпись: around blacks. never relax. «Уже привык, что друзья и знакомые называют меня "черным" — ничего такого в этом нет». Он признается в своей зависимости от соцсетей, но пока ничего не предпринимает.

«Наверное, я отстаю от людей, которые чего-то добились к своим 23 годам», — говорит Амир. Вообще-то ему пока всего 20. Но в той области, которую он избрал для себя, чем раньше выстрелишь, тем лучше. Амир решил работать в моде.

«Если создать независимый бренд, то можно с его помощью передать свое видение всему миру моды и всему человечеству» — говорит он. Его карьерные ориентиры — Демна Гвасалия и Вирджил Абло. У них совершенно разные пути в моде. Гвасалия после окончания Антверпенской академии несколько лет прилежно трудился в тени Мартина Маржелы, и после запуска Vetements смог первые несколько сезонов удерживать имена членов коллектива в тайне. А Вирджил избрал путь хайпа, как и главный в его жизни босс Канье Уэст. Еще будучи студентом-архитектором Иллинойсского технологического института, он стал писать тексты о моде и делать футболки с принтами. Тем не менее, совсем разными путями они пришли к тому, что есть сейчас: они сами стали брендами, удельный вес которых сопоставим с марками, которые находятся под их креативным управлением. Выходец из советской Грузии и ребенок иммигрантов из Ганы сегодня царствуют в двух старейших французских домах моды и вместе с тем занимают умы очень многих молодых людей. Любой пацан видел мемы про Off-White и Vetements или смотрел на ютубе разбор «хайпового шмота», в котором очередной косноязычный комментатор объяснял, почему все вдруг оделись в эти вещи с диагональными полосками и почему они стоят «конских» денег.


Амир поставил себе высокую планку: добиться не меньших карьерных высот за 10 лет. Его ближайшая цель — Школа дизайна ВШЭ, профиль «Дизайн одежды». Теперь он сутками сидит дома и готовится к поступлению.

Года три назад его амбиции были куда скромнее. Он учился в обычной казанской школе без какого-либо уклона. Больше всего любил ИЗО, неплохо понимал математику и легко писал все диктанты и сочинения по русскому и литературе. Но после девятого класса он стал бояться за результаты ЕГЭ и поступил в колледж информационных технологий. В первое время жалел, так как совсем не разбирался в компьютерах, потом привык. Из учебы вынес немного и считает, что сам виноват — «не было желания». Но его можно понять: «Когда писал диплом, в графе "использованная литература" запретили указывать книги старше 12 лет, поскольку в нашей области информация устаревает якобы за 7 лет. Я посмотрел на своих возрастных преподавателей: вряд ли люди, пишущие трехсотстраничные методички и параллельно читающие лекции, будут углубляться в новые знания».

До последнего времени он планировал учиться в местном вузе на факультете «информационные системы по отраслям», но пример друзей, которые смогли стать студентами московских вузов, вдохновил его на то, чтобы попасть в вуз мечты, где могут раскрыться все его способности. В голове Амира постоянно рождаются образы, которые он способен воплощать в жизни, и он сделал ставку на эту способность. «Мне кажется, это надо развивать с помощью дизайна одежды. Именно он раскроет мои скиллы».

Сейчас его одежда эффектно выделяется на фоне сдержанного интерьера вьетнамского кафе. Он много улыбается и постоянно крутит огромное кольцо на полпальца. Логотипов не видно. Серебряные аксессуары и массивные кроссовки — отличный вкус, хайпбистом его назвать сложно. Он живет в обычном спальном районе с многоэтажками, но эстетика окраин его, в отличие от многих молодых фэшн-звезд, не питает. Он проводит время там, где ничто не режет глаз: выходит из дома, сразу садится на автобус и едет в центр. «Если окажешься в моем районе поздней осенью, поймешь, что там откровенно можно спиться. Везде серые панельки и очень много пожилых людей, будто время здесь остановилось», — объясняет он. Однотипность многоэтажек для него символ безысходного будущего.


Место, где рос Амир, мало чем отличается от остальной Казани: те же обшарпанные дома и дворы, в которых по вечерам собираются местные. Пара скамеек с облупившейся краской, качели, деревья и мирно беседующие татарские бабушки в цветных платках, завязанных спереди. Парней из круга Амира здесь не встретишь: они на Профсоюзной. Это казанский аналог «барной» улицы Рубинштейна в Питере. Ближе к выходным здесь играет музыка из машин, и по тротуарам от бара к бару бродят толпы. Самое популярное место — бар «Соль». Вокруг заведения давно сформировалась своя тусовка. Амир точно знает, что за стойкой встретит хотя бы пару знакомых. Иногда это его раздражает.

К решению сына поступать в Москву на дизайнера родители отнеслись понимающе, но не сразу. Самый строгий в семье Мушараповых — отец. Амир говорит о нем, как о консерваторе, с которым всегда можно договориться. У отца своя фирма по логистике, мать раньше работала в архиве, а теперь помогает развивать семейный бизнес. 400 тысяч в год за обучение сына для них значительная сумма.

Почти все друзья Амира — из креативного класса: фотографы, видеографы, будущие дизайнеры. Его лучший друг Камиль полгода назад переехал из Казани в Москву и работает криэйтором в рекламном агентстве, но раз в несколько месяцев наведывается домой.

Раньше Камиль и Амир вели паблик в VK о современной музыке, а потом выпустили коллекцию футболок с надписью «кто я?» на восьми языках, в том числе использовали и двоичный код. Распродать все не удалось, но желание сделать свой бренд осталась. Сейчас они думают о съемках диджитал-сериала, который пока существует в виде идеи. Иногда Камиль звонит Амиру исключительно затем, чтобы тот посоветовал ему лук. На книжный фестиваль в парке «Черное озеро» Камиль пришел в футболке с именем граффитчика Клауса, поверх которой чернел на шнурке медальон LOT2046. «Посыл "Лота" — борьба против глобальных компаний», — пояснил Камиль.


Похожий посыл был и у журнала Adbusters, который выпустил кроссовки Black Spot, «специально предназначенных для борьбы с "системой", — с этой истории начинается "Бунт на продажу", книга о том, как контркультура создает новую культуру потребления. Но книга уже старая и вряд ли ходила по рукам у молодых людей, составляющих аудиторию проекта LOT2046.

Девушка Амира учится на филфаке. Диана, на первый взгляд, любит нормкор: просторные штаны, рубашка, шопер. Считает, что главное в отношениях — это свобода. Поэтому она поддерживает решение своего парня уехать в Москву на учебу. О том, как они будут общаться, если он переедет, Диана старается не думать. Они познакомились чуть больше года назад, и когда она почитала его соцсети, то думала, что долго они не прообщаются. Сейчас главными качествами Амира она называет зрелость и стремление к саморазвитию. В последнее время Амир видит свою девушку лишь урывками в центре — а потом возвращается домой и продолжает готовиться к "Вышке". Им кажется, что у современных пар куда меньше рамок, чем у их родителей.


С наименьшей охотой Амир говорит о политике. Говорит, это разговор не для трезвой головы."Я не знаю, как с такой властью возможно что-то изменить, поэтому и не углубляюсь в эту тему. Думаю, у всех, кто младше 30 или даже 40 лет, к Путину более негативное отношение, [чем у тех, кто старше]. Не понимаю, почему в России коррупция считается нормой и все закрывают на это глаза. Почему процветают только Москва, Питер и центральные города, которые можно пересчитать по пальцам, а остальные живут своей жизнью, как придется. Наверно я патриот — я не против своей страны, но мне не нравится государство".

Однако его впечатлило освобождение журналиста Ивана Голунова — говорит, в тот момент он поверил в силу общества. После того, как уголовное дело в отношении задержанного якобы за сбыт наркотиков Голунова было прекращено, Амир подумал: "Вау, мы реально что-то можем! Если нас много и мы заодно, государство начинает нас бояться". Впрочем, он уверен: пока не сменится поколение, растущее при нынешней власти, все в стране и его родном городе останется по-прежнему.

В Москве он собирается жить в общаге и подрабатывать в кофейне или баре. Военник уже у него в кармане — из-за бронхиальной астмы. Но если бы не аллергия, говорит, что сходил бы в армию — не видит в этом ничего ужасного. Хотя в памяти свежа история друга, который не так давно служил под Ростовом-на-Дону и мысля ледяной водой. Горячую в их части дали только один раз — перед Днем победы.

Пока что у него довольно скромные планы насчет заработков: хорошо бы получать 50-70 тысяч. До того, как он решил перебраться в Москву, его планка зарплатных ожиданий была ниже раза в два. Он верит, что чем больше тратишь, тем больше зарабатываешь.


{"width»:1290,"column_width»:177,"columns_n»:6,"gutter»:45,"line»:20}
true
960
1290
false
false
{"mode»:"page»,"transition_type»:"slide»,"transition_direction»:"horizontal»,"transition_look»:"belt»,"slides_form»:{}}
{"css»:».editor {font-family: EsqDiadema; font-size: 19px; font-weight: 400; line-height: 26px;}"}