Не ел, не пил, а гастроблогер
Так получилось, что в последнее время я много мотаюсь по разным концам нашей родины и собираю информацию для своего ресторанного рейтинга Insider.Moscow. Пока что это десять городов, но объемы серьезные — там работают несколько десятков тысяч (!) ресторанов. Приходится расширять способы получения информации, не ограничиваясь новостными и развлекательными порталами (они зачастую некачественны и аффилированны, и на этой почве у меня развилась «активная ресторанная паранойя»).
Поэтому первым делом, попадая в новый город, я ищу так называемых гастроблогеров — а их в местных соцсетях оказалось довольно много (на 10 тысяч ресторанов-то). Фуди-любителей, понятное дело, хлебом не корми, но дай позубоскалить про рестораны. Как это обычно бывает, количество пока не переходит в качество, и в итоге получается, что «каждый суслик — агроном». По просьбе Правила жизни я решил составить краткий бестиарий гастроблогеров и немного систематизировать их в зависимости от степени опасности для вашего мозга. Кто знает, возможно, в одном из этих героев вы узнаете себя. Но я не виноват. Извините.
Существо с инстаграмом (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)
Как правило, нечто малолетнее и слабо вооруженное в плане знаний о еде и ресторанах. Инстаграм (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) хорош тем, что главное в нем, — визуальная составляющая, притом самая элементарная. Да и сам формат инстаграма (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) не подразумевает хоть каких-нибудь вдумчивых мыслей. Так что 99,99% аккаунтов прочно существуют в парадигме: «Смотрите, все это я сейчас съем». В редких случаях это вконец обленившиеся журналисты, которым хватает сил только на то, чтобы нажать на затвор и дать комментарий из разряда: «А я тут вот». Жалко, что это «вот» зачастую — тривиальная тарелка супа, выданная бесплатно знакомым хипстером-ларечником на Даниловском рынке.
Вред: минимальный. Они сами себя нейтрализуют активным размножением. Эпидемия бьюти- и фешн-инстаграмов тоже постепенно сходит на нет. Так что рекомендую душить не разбираясь.
Ресторатор-неудачник
Человек, который считает, что в любви, как на войне, все средства хороши. Поэтому нещадно борется за любовь гостей с помощью своей собственной страницы в фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации). Набор «завлекалочек» до боли банален. «Парни! ТОЛЬКО СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ 5 коктейлей по цене трех». «А вот мой замечательный обеденный сет!» (До боли напоминающий ублюдочный бизнес-ланч за 150 рублей из кафе «Солнышко».) Иногда у него играет диджей. В экстремальных случаях это даже Федор Фомин, но ущербность мероприятия не может спасти даже он. Неизменный атрибут — обязательный ворох страшных и не очень баб, которых горе-ресторатор явно считает своим главным достоянием.
Вред: минимальный. Следить за этим убогим творчеством, замешенном на тщеславии вперемешку с откровенным лузерством, нет никакого смысла. Да и живут они недолго.
Фуди-западник
Довольно редкий типаж, но отыскать можно. Если у вас тысячи полторы друзей в фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), то среди них парочку фуди-западников найдете точно. Как правило, это дети состоятельных родителей, активно путешествующие по Европе и катающие пространные посты о том, как же хорошо там и как плохо у нас. Но, к сожалению, гены у них такие же, как у их родителей, — советские. Поэтому даже рецензии «под The New York Times» у них получаются, как у вахтерши из «Москва слезам не верит»: «Hello. Московское общежитие слушает».
Вред: минимальный. Как и любая золотая молодежь, фуди-западники подходят к деятельности несистемно, поэтому могут пропасть за несколько месяцев.
Лютый графоман
Персонаж, по разным причинам обладающий невероятным количеством времени не только для того, чтобы посещать рестораны, но и для того, чтобы писать тексты поистине толстовских объемов. Ничто не может уйти от внимания такого критика. Вес дверной ручки. Изгиб бровей официантки. Не редки случаи, когда описание ресторана или трапезы начинается с пространного вступления объемом на пару страниц А4. Иногда из этого потока сознания под 40 тысяч знаков даже можно извлечь какую-то полезную информацию, но это задача не из простых.
Вред: умеренный. Во многом потому, что дочитать до конца такие «рецензии» практически нереально. Яркий пример из жизни: как-то спросил у Дмитрия Зотова, читал ли он новую и сугубо положительную рецензию на его ресторан. Зотов: «Да ты знаешь, он про все мои места в целом хорошо пишет. Но я, правда, никогда не мог эту ***** (ерунду) до конца дочитать».
Активные идиоты
Двуличные существа, плюсом которых является активная жизненная позиция, а минусом — очень слабая «насмотренность» и «напробованность». Они прекрасно понимают: чтобы оценить вкус торта «Захер», надо дуть в Вену. Поэтому предпочитают заметки без конкретики, которые больше ориентированы на лайфстайл, нежели на содержимое тарелки в ресторане.
В последнее время они научились втираться в доверие к рестораторам путем восторженных заметок, после чего начинают плотно «дружить» (читай: садиться на шею). Рестораторы вынуждены дружбу поддерживать и общаться. Иногда сквозь зубы. «Синдром вахтера» используется АИ очень активно, а рестораторы у нас, как правило, богобоязненные люди.
Отличительной особенностью этой категории фуди-любителей является полная некомпетентность. Про таких в Советском союзе говорили: начитался предисловий. Может элементарно не знать сортов винограда, но бойко корчить из себя продвинутого любителя вина. Также очень любят декларировать свою полную независимость и прозрачность, но по факту не могут предъявить ни одного оплаченного чека. Самый опасный подвид АИ — это люди, у которых есть своя трибуна, пусть и не уровня качественного глянца, или хотя бы пять тысяч читателей.
Вред: максимальный. За счет высокой центробежной силы, которую создает вокруг себя АИ, в его поле воздействия зачастую попадает масса доверчивых людей, и они все вместе идут к обрыву, где чувство вкуса заканчивается (если образно выражаться).
Умник из ниоткуда
Это я сам. Было бы нечестно не упомянуть в этом бестиарии самого себя. Как-то мы сидели с Алексеем Зиминым и обсуждали кризис, в котором оказалась гастрономическая революция. Выпивали. Злились на всех вышеобозначенных персонажей, которым сараи бы чистить, а не конопатить мозги бедному читателю.
А потом (уже в зените попойки) я резко понял, что одним из порождений глубочайшего кризиса в ресторанной критике являюсь я сам. Персонаж, появившийся из ниоткуда, на всех наезжающий, никаких авторитетов не признающий, да еще и финансово независимый. И неожиданно индустрия (хорошо, ее малая часть) медленно (но верно) начинает к нему прислушиваться. Откуда столько чести? Придумал тут всем какой-то мишлен, никому, по сути, не нужный. Давить его. Ходу не давать. Посты не шарить. Как будто нам без него скучно было.
Возможно, как раз в этой скуке и дело. Ресторанная критика, так толком и не появившись, сразу упала в пропасть продажного пиара, поэтому индустрия реагирует на любые раздражители, даже если они не очевидны. Когда два года назад я запустил свой маленький блог, я и предположить не мог, во что это все выльется. Вопросы, которые начали поступать мне через год, были странными: «А чей ты проект? Может, Зарькова? Или это Илья Тютенков решил с конкурентами разобраться?» По делу вопросов было мало, сплошные теории заговора.
Потом пошли письма с угрозами (и не только письма) вперемешку с деликатными предложениями о сотрудничестве. Бреда было много. Но меня из всего этого пугало только то, что подавляющее большинство ресторанных воротил просто не могли утрамбовать в своей голове факт, что можно честно чем-то заниматься, рассчитывая только на себя. Писать о плохих ресторанах, что они плохие. Искренне хвалить то, что нравится. Учиться писать, в конце концов. Кстати, большинство плохих ресторанов на самом деле довольно быстро умирали, но смотреть назад у нас не привыкли.
По сути, вся довольно мощная PR-поддержка ресторанов отказалась принимать тот факт, что работать надо не на ресторатора, а на читателя. Потому что только посетитель ресторанов решает, что ему читать, а что нет. И за него этот выбор ресторатор не сделает. Как бы ни пытался.
Эпилог
Героям нашего бестиария стоит прислушаться к Джереми Рейнеру — штатному критику The Guardian. Заинтересованному соотечественнику он может быть знаком как автор разгромной статьи о ресторане Novikov в Лондоне. К сожалению, его так и не смогли привезти спикером на выставку ПИР (старался фуди-западник, да не сумел). А ведь он очень доступно и ясно в своей статье написал, что надо делать, чтобы тебя читали. Вкратце: уметь писать и донести свою историю, не выйдя за рамки стандартной публикации. Ну и есть в ресторанах постоянно, куда без этого.
Вот, собственно, и весь секрет. Поищите редкие письма или записи в дневниках писателей, в которых упоминаются рестораны, в которые они ходили. Чехову хватало абзаца, чтобы дать описание целым пластам ресторанной жизни. Если лень копаться в архивах, то возьмите хотя бы Гиляровского, и вы поймете, о чем я.