Федор Фомин: «Бар стал водопоем при засухе»
На этой неделе Denis Simachev Shop & Bar празднует 10-летний юбилей. В Москве мало мест, дотянувших до такого срока, еще меньше тех, в которые хочется возвращаться чаще, чем всегда. Правила жизни поговорил с тремя людьми, сделавшими из расписанного под хохлому здания в Столешниковом переулке главный чек-ин столицы.
Интервью будут выходить на протяжении трех дней, предваряя трехдневный праздник. Он начнется в баре в четверг, продолжится в пятницу и официально закончится в субботу (на самом деле – никогда). Сегодня мы публикуем рассказ диджея Федора Фомина.
О баре:
С Денисом и Оранжем (Сергеем «Оранжем» Плешаковым. – Правила жизни) мы познакомились задолго до открытия бара, еще на вечеринках в студии Симачева на «Арме». В какой-то момент они говорят: «Мы бар открываем, давай ты у нас поиграешь». Я поиграл, им понравилось, мне понравилось, так все и началось.
Свою первую вечеринку я с трудом могу вспомнить. Когда ребята меня позвали, у меня было единственное условие – я играю всю ночь. Вот с десяти вечера и до последнего гостя на танцполе. Это идеология моя – хочу видеть, как люди приходят и кружить их до утра. Оранж тогда же придумал формулировку all night long. Это сработало, обрело форму и последователей. Потом много кто стал так играть и так называть свои выступления.
Конечно, есть ощущение, что мы повлияли на музыкальный пейзаж города. Даже не города – страны, отчасти.
В наших руках был огромный пласт написанной и записанной музыки, которая нигде не звучала – "Мираж", "Технология", "Мумий Тролль", Кай Метов – нельзя было упускать это и снимать со счетов. Она должна была играть.
В оригинале, без дурацких ремиксов. И люди под это с удовольствием танцевали.
Многие мне говорят, что я конъюктурщик, отчасти – да. Я никогда не хотел создавать музыкальный приход, где люди будут слушать мои музыкальные проповеди. Меня приглашают, чтобы было весело.
«Симачев» появился в переломный момент для московской тусовки, когда не стало эпохи «Дягилева», на уходе «30/7», на замену которым приходили, в основном, безликие места. Они, конечно, имели свою харизму, своих почитателей и своих героев. Но они ушли, а «Симачев» остался. Он пережил всех.
Бар стал для многих людей родным. Это видно по количеству тех теплых слов, что сейчас появляются в соцсетях. Он много значит для нас. Мы пили здесь за чьих-то родившихся детей, на мальчишниках и разводах, за премиальные и банкротства. Я сам приехал сюда играть, когда родился мой сын.
Люди тянутся в «Симачев», потому что отождествляют себя с тем настроением, что бар транслирует. В шоу-бизнесе важен элемент мифотворчества. Для них Denis Simachev Shop & Bar – это бренд и место силы, о котором говорят с придыханием. Для большинства людей сегодня имя Дениса Симачева как дизайнера ничего не говорит – они не видели его эпохальные показы в Милане и в Манеже, не знают, как он появился, не носили его легендарные олипийки с якорьками и Чапаевым.
О закрытии бара (осенью 2013-го):
Все волновались, конечно. Хотели, чтобы бар снова открылся. Никто не хотел в это верить. Многие гости ощутили себя выброшенными на улицу. Основной удар пришелся на администрацию – ребята что-то делали, нажимали какие-то неизвестные мне волшебные кнопки. И было очень здорово, когда он открылся вновь, это было настоящее перерождение. Мы чувствовали единение людей, которые говорили – мы все встанем за это место.
Любимые позиции в меню:
Курица терияки и пицца с лососем
Любимый коктейль в меню:
Апероль Шпритц
О Денисе Симачеве:
Талантливый, по-хорошему хитрый, искренний молчун. Безумно харизматичный и интересный человек. Обладающий сильнейшим магнетизмом, что подтверждает бар, носящий его имя.
О Михаиле Гречаникове:
Меганадежный и профессиональный друг. Не в плане, что он профессионально дружит, а то что он умеет дружить, что в наше время и в нашем возрасте редкость. Бесстрашно впрягается в любую проблему бара, от внешней опасности до потерянной куртки, которую он найдет и вернет владельцу.
Что изменилось в музыке за 10 лет?
Что-то, безусловно, меняется. Если 10 лет назад людям, которые сюда пришли, была понятна фишка «братва, не стреляйте друг в друга», то сегодня она не факт, что зайдет. Но есть вещи вечные. Та же Ветлицкая, Майкл Джексон – Black or White, Дорн, I Will Survive.
У меня есть музыкальная теория: то, что люди правда любят, они любят втихаря, как будто стесняются своих искренних чувств. Все же смотрят pornhub, но никто не говорит об этом.
"Братва, не стреляйте друг в друга" у каждого была на CD или кассете в машине. И когда я ее включал в таком модном месте, люди падали на колени и кидали в меня кредитками. Потому что это у них в ДНК.
Музыка осталась та же, хотя появились какие-то новые имена, которых слушает публика помоложе. Джах Халиб, Эндшпиль и Мияги. У каждого времени свои герои.
Здесь многие прозвучали впервые. Ноггано, Баста, Ваня Дорн, например. Я помню, как у меня появился «Стыцамен», и люди расходились с танцплощадки, когда я его включал. Пожимали плечами, морщили носики. Людей трудно приучать к новому – это нормальный процесс.
Песни «О, Фомин, Фомин» и «Федя Макинтош», которые написал здесь Ноггано, стали своего рода гимном бара. Василий (Вакуленко. – Правила жизни) за время, которое мы проводили вместе, кроме этих песен сочинил еще прекрасный ремикс на «Зурбаган» и «Олимпиада 80». Я молчу про «Вику-тромбон», которую можно услышать только здесь.
В баре?
Ничего. В «Симачеве» законсервировалось время и отношение людей друг к другу.
Когда бар открылся, он стал оазисом, местом водопоя при засухе, где царило перемирие. Геи были в диковинку. Танцующие трансвеститы были в диковинку. Люди из индустрии моды могли близко столкнуться с гопниками – условными, понятно, у которых хватало ума мимикрировать.
Бизнесмены из десятки «Форбса» пили со студентами. Прошло десять лет, а здесь все то же самое.
Да, сменились поколения. Я помню людей, которые пришли сюда сразу после школы, а сейчас уже состоявшиеся профессионалы. Я играл на свадьбах ребят, которые здесь познакомились.
В стране?
Пропало ощущение легкости, свободы и надежды, которые были когда-то. Градус былого позитива утерян навсегда. Ощущение ожидания, что будет еще круче, чем сейчас – оно ушло.
В бар приходили разные люди, нестандартные, молодежь, бл*ди и оружие – но здесь никогда не было пафоса. А сейчас пафос отчасти вернулся. Может, он такой сподвижник ощущения апокалипсиса и они всегда идут рядом.
Предыдущее поколение веселилось иначе, они были совсем сумасшедшие – в хорошем смысле. Может быть, потому что пожили в Совке, в негативе, и потому любили и ценили ту свободу, которая появилась вместе с деньгами, красивыми вещами и хорошими местами. Дети миллениума – они другие.
В вас?
Стал терпимее. Я и так по жизни спокойный, но за эти 10 лет у меня родился сын и я почти постиг дзен.