Артисты фестиваля Правила жизни Weekend: «Cream Soda» — о собственном лейбле, предстоящем туре с двумя альбомами и желании поработать с Шуфутинским
Дима Нова, Анна Романовская и Илья Гадаев перекроили танцевальную музыку и научили нас веселиться даже тогда, когда никаких больше вечеринок не предвидится. За предыдущий год группа взлетела подобно комете из собственной песни: за карантин ребята написали и выпустили экспериментальный альбом (на деле — целый аудио-спектакль) «Интергалактик», спродюсировали альбом Feduk «Йай», а в 2021 — запустили собственный лейбл «СТВОЛ». С него Правила жизни и начал длинную беседу.
Вы сейчас запускаете лейбл «Ствол»: что послужило спусковым крючком для старта?
Дима: Все просто — у нас есть друзья, про которых мы понимали, что их музыка должна увидеть свет, но у них нет для этого площадки. Наш принцип: если в мире нет такой музыки, которую ты хотел бы играть, надо ее написать. Если нет такой площадки, на которой выпускать музыку, надо ее создать. Вот и все.
Кто еще будет на лейбле, кроме «Лучшего друга»?
Илья: Lurmish, Tim Aminov, Any Act и другие.
Дима: И Олег Легкий, который прославился альбомом «Рыбы Амура». Мы с ним связались, он оказался довольно контактным чуваком — и согласился выпустить у нас виниловую пластинку со своими старыми и новыми песнями. Я с ним общался очень давно еще насчет концерта, но тогда ничего не вышло — а теперь получится насчет музыки.
Для многих, кто сейчас запускает здесь лейбл, в первую очередь имеется в виду размещение на стримингах — у вас все выглядит серьезнее с тем же винилом.
Дима: Да, на этот раз все серьезнее. Если реально чего-то хочешь, то нужно к этому идти и идти. Мы публично запускаем лейбл во второй раз и непублично в третий, раньше нам нужно было наступить на некоторые грабли — и в этот раз тоже натыкаемся-поспотыкаемся. Музыка — это же не наука, нужно делать так, как ты чувствуешь. Но сейчас мы готовы к запуску: у нас есть полноценная команда, которая будет всем заниматься, достойный материал. Мы с Ильей выступаем как идеологи, Саша Кустов — наш CEO, Саша Хижняков занимается дистрибуцией и международным промо, Easy Fresh — промоконсультацией и промоработой.
К слову о том, что в музыке нужно делать так, как ты чувствуешь, — это же не только лейбла касается, но и того, как вы сами работаете над песнями?
Илья: У нас нет готовых путей в работе. Возможно, я иногда и сохраняю какие-то сэмплы, которые потом использую время от времени. Но чаще всего я считаю, что каждый раз все надо начинать сначала, не пользоваться какими-то заготовками, шаблонами для треков. В целом каждая наша песня — это всегда какой-то эксперимент. Я думаю, так и с текстами, и с вокалом происходит.
Дима: Бывает так, что Аня, допустим, что-то напевает много раз — и ты думаешь: «Вот оно! На этом нужно остановиться». Это как рулетка какая-то: такая ситуация может получиться сразу, а может быть и так, что мы весь день с этим мучаемся. Но я считаю, что если что-то не получается, надо просто делать — и не останавливаться. Три дня уходило на одну строчку! Ну какой вменяемый человек скажет, что это нормально? Три дня сочинять строчку и больше ничем не заниматься. Просто ешь, спишь и думаешь об этой строчке. А строчка была в песне «Уйди, но останься». Надо было закончить куплет. Завершить песню логически.
Любое искусство связано с вдохновением. И когда ты можешь словить его прямо в моменте, то это будет самое острое и красивое, что ты можешь написать. Как вот с Аней у нас было в той же «Уйди, но останься». Аня писала это, когда у нее был севший голос и она болела. Но этот трек был настолько свеж и так нам нравился, что она его записала максимально чувственно. И когда мы пробовали переписать его на классной студии, то все было круто, но не было нужной эмоции.
Аня: Я потом уже привыкла к этому. Недавно переслушивала этот трек — и я слышу, что я пою в нос, слышу этот звук дребезжащий.
Часто так бывает, что первый дубль в итоге оказывается самым лучшим?
Аня: Не первый дубль, а скорее первая попытка, первая сессия. Первый дубль обычно разгоночный, я просто примеряю трек на себя. Потом уже я как-то расхожусь — и вот обычно получается во время сессии найти золотую середину, потому что в самом конце уже можно чуть-чуть перемудрить.
Илья: С музыкой чаще всего у нас то же самое. Самые известные наши треки делались очень быстро. Может быть, «Никаких больше вечеринок» только исключение — ее мы делали очень долго. А вот «Плачу на техно» мы сделали за вечер.
Дима: Я бы не сказал, что «НБВ» мы делали долго. Да, музыкальная идея «Вечеринок» лежала у Ильи где-то два или три года. Но вот у нас был затяжной тур, было очень много городов подряд, нужно было свои ощущения выплеснуть в тексте. Я прибежал к нему в комнату и сказал: «Мне срочно нужен этот минус!» Он мне его скинул на флешке, принес — и я написал текст. Так что, по факту, она тоже родилась быстро.
Аня: Скоро выйдет еще один трек — его вокальная партия была придумана мной в трансфере от Сочи.
Дима: Да, в пути от аэропорта до Красной Поляны. Мы ехали через горы, и к Ане спустилась, что называется, эта мелодия.
Аня: Да, минут три–пять все заняло. Мы посидели — и все потихоньку сложилось. Больше ничего не переписывали.
А бывает так, что приходится долго примерять на себя песню?
Аня: У меня нет — если ты про вокал. Тут еще возникает вопрос: а надо ли это примерять на себя долго? Не было такого, чтобы нужно было «въезжать» в трек. Бывают такие треки, которые не так нравятся, как все остальные, но все равно их поешь. Наверное, просто уже благодаря своему опыту. Не ощущаешь того, что надо к ним как-то приноровиться.
Илья: Мы же просто даем текст и ставим бит. Мы все вместе обсуждаем, приходим к чему-то, что нравится нам троим. Если что-то совсем отторгает, то мы думаем, что мы можем исправить.
Аня: Это что касается наших треков.
Если говорить о чужих: музыка, которая издается на «Стволе», вы к ней подходите как продюсеры в том числе или будете заниматься в первую очередь дистрибуцией и продвижением?
Илья: Мы не лезем особо в творчество. Мы можем посоветовать что-то, но внутрь мы не залезаем. Помогаем сводить, что-то допиливать, немного помогали с текстами. Но мы все-таки минимально вмешиваемся.
Дима: Мы помогаем только тогда, когда это необходимо и когда артисты сами просят помощи. Это что-то вроде менторства. Мы в силу своего опыта можем помочь в некоторых моментах — так же и с дистрибуцией, продвижением музыки.
Если говорить о продюсировании — после альбома Федука к вам много обращались с просьбами такого рода?
Илья: У нас выходил трек на альбоме i61, был у Томаса Мраза. Был совместный трек на альбоме «Лауд». Сейчас мы стараемся это минимизировать, так как очень много времени занимают «Ствол» и Cream Soda.
Но для вас это был удачный эксперимент?
Дима: Любой эксперимент — это всегда удача, удался он или нет. Если он не получился, то это опыт. Если получился — то результат.
Насколько по-разному у вас проходит работа с музыкантами? Работу над «Йай» Федука вы описывали как плотную — вы много рекомендовали вещей, вносили какие-то правки.
Дима: Мы всегда очень тесно со всеми работаем. Наверное, даже недостаточно тесно для нас...
Илья: У нас, по сути, был только альбом Федука. Так что нельзя точно сказать, как мы будем дальше работать. Нам важно, чтобы человек был с нами на одной волне и подходил нам по духу. Мы не штампуем от себя треки на заказ.
Дима: Это должно быть сделано на уровне нашей собственной музыки, не просто в стиле «сделал и выкинул». Мы бы могли сделать поп-продукт, но этим заниматься не хочется, потому что тогда просто теряется смысл искусства.
При этом музыка для Федука и i61 отличается от вашей — получается, вы ставите музыканта на первое место, продвигая какие-то свои музыкальные мысли?
Дима: Конечно, для нас это обязательно. Раскрыть артиста — первостепенная задача. А привнести что-то свое — второстепенная. Но они обе важны и должны работать, как механизм в часах.
Илья: Но в целом мы и сами часто экспериментируем — на той же «Комете» мы экспериментировали с хип-хопом. У нас часто бывает что-то уже не подходящее под формат хауса и электронной музыки. Если это получается сделать и с другим артистом (которому такое подходит), то выходит еще круче.
Дима: Если артист готов к экспериментам — это блаженство для продюсеров.
У вас получается выбирать тех, кто готов к экспериментам?
Дима: Да, однозначно. Допустим, тот же Saluki. Я был удивлен, что он настолько открыт для разной музыки: для панка, для электроники... Пока у нас не получилось ничего сделать с ним в стиле Kaytranada, но я думаю, в итоге что-то выйдет. Грубо говоря, это будет хип-хоп с ровной бочкой.
Взялись бы за работу с кем-то далеким по жанру?
Дима: Например?
Кто-то из шансона.
Дима: Я бы с Шуфутинским поработал.
Мне кажется, он и сам хороший продюсер. Я слушал его пластинки восьмидесятых, которые он делал на Брайтон-Бич, там довольно много интересных решений.
Дима: Он, по-моему, сам говорит, что изобрел электро. Или что-то вроде: «Я делал хип-хоп на драм-машинах, когда это не было мейнстримом!» Если артист открыт, то почему бы и нет? Попробовать всегда можно. Не узнаешь, пока не попробуешь.
Пандемия сейчас сильно ударила по концертам, как вы с этим справляетесь?
Илья: Тур, который мы запланировали весной 2020 года, будет осенью 2021 года.
Дима: И, скорее всего, так получится, что это будет тур сразу с двумя альбомами и новыми синглами.
Аня: Такая сборная солянка. То есть он называется «Комета»...
Илья: Мы же его переименовали в Cream Soda Mania.
Аня: Он позиционировался изначально как «Комета», так как мы перед локдауном выпустили альбом, но после этого мы сделали всего три сольника, Москва, Питер, Ярославль — и все. А потом наступил локдаун, и наш тур не состоялся. Потом пришлось его перенести один раз, потом второй, и, наконец, третий — каждый раз на полгода вперед. Сейчас уже на осень этого года.
Дима: Раньше, когда я сам ходил на концерты к музыкантам и когда они играли что-то новое, я чувствовал, что будто подарок мне, какое-то откровение. Будто я прикоснулся к чему-то уникальному, что еще никто не слышал. Как будто мне показали фильм, который должен выйти через месяц или полгода. А сейчас ситуация с этим поменялась, я прямо это чувствую: когда мы исполняем новые треки, людям они как будто бы не нужны. Сейчас будет некий совет слушателям: будьте более открыты к новому, экспериментальному, не зажимайтесь в рамках. Мы живем в эру, которая несется так, что зевнул — и все, уже отстал на несколько шагов. Но если быть открытым к новому — это залог эволюции.
Аня: И слушайте хорошую музыку.
Мне кажется, сейчас люди настолько будут счастливы вас видеть, что обрадуются и новым песням.
Илья: Ну вот сейчас был концерт, когда мы презентовали в том числе «Меланхолию». И я не ощутил, чтобы люди прям перлись.
Дима: Такое впечатление, что люди приходят слушать твои хиты: «Вечеринки» и «Плачу на техно», как будто бы разучились радоваться чему-то новому.
Аня: И свежему!
Дима: Люди привыкли воспринимать информацию в замкнутых рамках. Нам часто пишут: «Cream Soda уже не та». А потом спустя год те же люди пишут: «Вот это круто! А новое уже не то». Чтобы исключить сразу эту стадию, мне кажется, нужно сделать себе небольшую установку: «Мы открыты к новому».
К слову о новом. Сейчас много говорят о том, что музыкантам надо выпускать музыку как можно чаще, например, вспоминается заявление гендиректора Spotify Дэниела Эка. Он считает, что у музыкантов уже не получится выпускать альбомы каждые три-четыре года.
Дима: Это хорошая мысль, но мы в этом году сосредоточились на синглах. У нас из заготовок есть уже четыре трека, пятый у нас есть как идея, шестой — как фит с интересным артистом. Мы будем выпускать музыку чаще, но при этом более точечно.
Илья: Если говорить о качестве против количества, то сейчас, конечно, все ускорилось. Гендиректор Spotify все правильно говорит — это нужно, чтобы оставаться на плаву. Раньше ты мог два года делать альбом, выпустить его, а потом пять лет ничего не делать. Но сейчас очень быстро все забывается, постоянно приходят новые люди... И вместе с тем технологии развились настолько, что музыку писать и сводить стало гораздо легче. Тебе не нужен никто, кроме тебя самого.
Дима: И уже не нужно ехать в студию в другую страну, например, потому что там на студии какой-то особый, близкий тебе звук. Ты можешь сам у себя дома найти тот самый звук, за которым [раньше] люди ездили записываться на Abbey Road.
Сейчас снова возвращается интерес к формату сингла — вы переходите на них, потому что после аудиокниги сложно сделать что-то новое в формате альбома?
Илья: Мы не то чтобы устали делать альбомы... Просто сейчас поняли, что в ситуации, в которой мы находимся, — со всей этой пандемией — тяжело их выпускать. Они попросту не получают столько внимания, сколько сил мы вкладываем сами, это немного деморализует.
Дима: Сейчас вообще эра сериалов. Люди любят, когда информация появляется точечно, дозированно, порционно. Когда ты выпускаешь альбом, то тебе сложно донести до слушателя все треки. Что-то становится хитом, что-то получает гораздо меньше внимания.
Илья: Вот мы выпустили «Комету» — и люди, по сути, знают оттуда только «Вечеринку».
Дима: Если ты выпускаешь синглы, то сильнее сосредотачиваешься на промо. Тут даже дело не в деньгах — это все вторично. Самая примитивная задача промокампании — чтобы максимальное количество слушателей услышало твою музыку. Послушали и поделились эмоциями. И на наш взгляд, сейчас идеальное время для того, чтобы делать именно синглы.
Илья: Так проще концентрировать внимание людей на треке, который ты хочешь им донести. Если бы мы выпустили «Меланхолию» на альбоме, не уверен, что он бы в топы попал. А так он сейчас находится на первом месте. Мы очень переживали за то, поймут ли люди этот трек. На самом деле он довольно экспериментальный для нас.
Дима: Аня говорила, что этот трек мы будто для себя написали. Он более личный. Потому что это трек про утро Cream Soda, когда мы перед вечеринкой просто гуляли по Питеру, отдыхали, пили напитки... Все эмоции от того утра мы вложили в этот трек. Видимо, кому-то наша история показалась близка.
В зарубежной поп-музыке сейчас в целом идет тенденция к большей искренности и честности.
Илья: Мне кажется, всегда самые искренние треки более ярко воспринимались людьми. Всегда сразу слышно, когда это не от себя написано, а сделано по шаблону. В том числе, мне кажется, именно поэтому у нас настолько популярен Скриптонит — потому что он про свою жизнь рассказывает.
Дима: Наверное, ребята согласятся со мной, что нам чуть сложнее писать какие-то искренние треки про себя, потому что нас трое. И поэтому с «Меланхолией» у нас получился удачный эксперимент — мы рассказали историю от всех нас троих. И получилось отлично. Я думаю, что мы и дальше будем экспериментировать — например, напишем что-то про природу.
Аня: У нас вообще много таких историй на троих.
Илья: Да, на «Вечеринке» тоже, по сути, наша общая история — мы 2018 и 2019 годы провели в гастролях, очень устали от перелетов и прочего. Чуть с ума не сошли от вечеринок и постоянных знакомств.
Дима: И людям близко это ощущение — хотя бы на уровне того, когда ты просыпаешься в воскресенье и думаешь: «Никаких больше вечеринок — по крайней мере, до следующих выходных».
Понятно, что вы не смотрите на это, когда делаете музыку, но часто ли у вас получается понять, что сработает для слушателя?
Дима: Музыка — это всегда рулетка. Ты никогда не узнаешь, что зайдет, а что нет. На некоторые треки мы не делали ставки, например, на «Плачу на техно», — и это был удар по моему хитмейкерскому чутью.
Аня: А я, наоборот, была уверена, что «Плачу на техно» выстрелит, да и насчет «Вечеринок» была уверена, когда мы их писали.
При этом «Плачу на техно» удивительно пошли в народ: Глюкоза недавно пела ее на НТВ в передаче «Маска».
Аня: Ее вообще много где использовали на телике...
Дима: Или Piango al Tecno из Ciao 2020 — версия на версию на версию получается. Итальянцы много пишут комментариев — и вообще у трека уже больше миллиона просмотров.
А вы смотрите, как используются ваши песни в TikTok?
Дима: Я мониторил как раз «Плачу на техно». Больше 800 тысяч тиктоков — это сильно, конечно.
Были ли какие-то самые странные?
Дима: Чел жарил игрушечное говно на сковородке под «Плачу на техно». Хорошо, что это игрушка была — а то его бы забанили!