Синтия Никсон — о новой Миранде, новом «Сексе в большом городе» и старой дружбе
Новый сериал начинается как история про смерть. Но для вас-то «Секс в большом городе"— это целая жизнь.
Да, и это очень странное ощущение! Помню, как я гордилась, когда меня взяли на роль Миранды, как я радовалась, что причастна к этому проекту. А потом он закончился, но мы все остались друзьями, просто уже не перед камерой. Когда мы начинали, ни у Сары, ни у Кристин не было детей, а сейчас сын Сары и средний из моих детей учатся в колледже. Мы приходили друг другу на помощь, когда было плохо. Мы вместе радовались, когда было хорошо. Поэтому, конечно, воссоединиться и играть героинь, которые подводят промежуточные итоги жизни, да еще и сталкиваются со смертью, — непросто. Тем более я никогда не думала, что этот сериал действительно возобновится. Поэтому отношение к проекту стало для меня таким же, как к жизни: давайте радоваться всему хорошему, что было в «Сексе в большом городе», и пользоваться шансом изменить то, что нам не нравится.
Как думаете, новый сериал станет для фанатов частью «канона»?
Время покажет. Мне кажется, для многих зрителей, которым сегодня около тридцати, актуальным остается сам «Секс в большом городе». А для тех, кто взрослел вместе с нами, будет неожиданным сюрпризом то, что героями сериалов могут быть и женщины старше пятидесяти лет. Таких героинь ведь не так уж и много. В этом смысле мы остаемся первопроходцами — такими же, какими были двадцать лет назад.
Чему вы сами научились у Миранды тогда, а чему — сейчас?
Двадцать лет назад, как только сериал вышел, мне часто задавали этот вопрос, и я всегда отвечала так: «Думаю, мы с Мирандой сходимся вот в чем: мы обе знаем цену своему уму. И это делает нас уверенными в себе. А еще мы обе очень сфокусированы на карьерах. В остальном у нас почти ничего общего. Она очень одинока и часто ходит на свидания. Ее трудно назвать домашней. У нее нет постоянного партнера, и она не уверена, нужен ли он ей. То же самое касается и материнства. А я была в долгих отношениях, и у меня есть ребенок. Так что я ее противоположность — даже живу до сих пор в том же месте, где родилась и выросла».
Но знаете что? Спустя шесть лет, когда сериал закончился, я стала отвечать иначе: «Мы с Мирандой похожи во всем». Думаю, это связано с тем, что я взрослела, а женщины по-настоящему становятся уверенными в себе ближе к 35. К этому возрасту ты находишь себя и учишься получать то, что тебе нужно. И оказалось, что нам с Мирандой часто нужно одно и то же. Но при этом и она многому научилась у меня. Я видела, как от сезона к сезону авторы превращают ее жизнь в мою. Например, Миранда становится более домашней. Такое бывает, когда сценарист начинает писать историю «от актера».
А в новом сериале мне нравится, что Миранда очень старается. Она совершает много ошибок, но продолжает бороться. Если вы не ошибаетесь, возможно, вы осторожничаете. И Миранда это понимает — перестает бояться риска. А еще я думаю, что чем старше становишься, тем важнее учиться чему-то новому. Зрелым людям, пытающимся сохранить ясность ума, часто советуют: выучи новый язык, начни писать другой рукой, попробуй ходить задом наперед. Миранда еще не в том возрасте, но она из тех, кто умеет смотреть вперед.
Вы тоже попробовали новое — сняли один из эпизодов.
После завершения сериала я понемногу начала ставить спектакли, и оказалось, что это мое: мне нравится рефлексировать, да и актерский опыт пригодился, а я как-никак играю с 10 лет. И вдруг выяснилось, что Майклу Патрику Кингу нравятся мои театральные работы. Поэтому он сам сразу же предложил мне снять один из эпизодов. Я тут же ухватилась за шанс, а испугалась уже потом. Но так и надо делать. Элеонор Рузвельт говорила: «Храбрый не тот, кто не боится, а тот, кто боится, но все равно делает то, что должен». Я, как и Миранда, всегда была аккуратной и осторожной. А тут вдруг подумала: жизнь не бесконечная; если я не сделаю это сейчас, то я не сделаю это никогда. А я всегда об этом мечтала.
Миранда всегда казалась мне самой собранной из героинь — поэтому, если честно, было трудно поверить, что она настолько растерянно себя чувствует в новом мире. Это как будто другой человек.
Интересно. Мне так не кажется. По-моему, поиск, в который отправилась Миранда, — как раз-таки результат ее целостности. Она построила отличную карьеру в корпоративной юриспруденции, но теперь ей важно честно ответить на вопрос: что останется после нее? А еще она хорошая мать и жена — но что если в ее жизни есть место чему-то еще? И пока она об этом думает, вокруг происходят знаковые события: избрание Дональда Трампа, смерть Джорджа Флойда, движение Black Lives Matter. Это влияет на нее, и она решает учиться. Не думаю, что при этом она выглядит забавной или неуверенной в себе. Наоборот, требуется большая отвага, чтобы снова сесть за университетскую парту, когда тебе 55, а однокурсникам — 20.
И не забывайте, что мы в Америке пытаемся как-то преодолеть наследие расизма и рабства. Огромное количество белых людей молчат об этом, потому что говорить больно. Как начать говорить о вине и вреде такого масштаба? Миранда пытается не молчать — и делает это неуклюже, но смело.
Вы из Нью-Йорка. Как изменился за эти годы город?
Сила Нью-Йорка в том, что он настолько большой, что в нем всегда найдется место для всех. И при этом люди, живущие рядом, могут существовать словно бы в разных мирах, совершенно не пересекаясь. Для Кэрри и Шарлотты город мог почти не измениться, но Миранда теперь ходит по другим улицам — и встречает других людей. А вообще, это не Нью-Йорк изменился — это мир изменился. С тех пор как начался сериал, мы пережили настоящую промышленную революцию. Когда мы запускались, моему сыну было 8 месяцев, сейчас ему 25 лет. Он живет уже на другой планете — и из-за технологий, и из-за вызовов экономики, и из-за экологии. И это очень непростая планета для жизни. Но Нью-Йорку найдется место и на ней.