РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Никогда не мог угнаться за тем, как русские празднуют — ваша водка меня убивает. Позавчера мы закончили наш затянувшийся ужин далеко за полдень, мне пришлось потом стоять под ледяным душем и напоминать себе о том, что мне уже давно не 18 лет. Самая грустная история, которая случалась в моей жизни, — когда сын погуглил Деда Мороза лет в девять. Потом пришел и сказал: «Папа! Ты мне наврал!». Мир меняется так быстро, ты не успеваешь даже за этим следить. Но главное — неважно, во благо или нет, — ты больше не можешь лгать или что-то скрывать. Все тайное станет явным. Мне кажется, главный террорист настоящего времени — это Стив Джобс. Куда бы ты ни пошел, с кем бы ни встретился, в руках у людей всегда одно и то же. И это уже не сигарета. Это смартфон. Мы шагу ступить не можем, не посмотрев в экран. Время, погода, адреса, новый друг на Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), сообщение в Tinder, музыка, сериал — абсолютно все находится в сети. Худшее наказание для современного ребенка — просто отобрать у него на время телефон. Для меня главное в любом бренде — это его сообщество. Марки платят бешеные деньги знаменитостям за то, что они появляются в их часах на ковровых дорожках, то же самое с инфлюенсерами, демонстрирующими новые модели в Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации). Я воспитанник старой школы: мне важны люди, которые покупают и носят мои часы, потому что хотят. Они будут рассказывать свои истории, а не пересказывать релизы пиарщиков. Они будут слагать свои легенды, а не заучивать официальную биографию марки с сайта.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Мое сообщество — это мотоциклисты, и этому сообществу, одному из самых крепких и верных, уже больше века. Я фанат этого вида транспорта, в моем гараже стоит несколько байков, до сих пор стараюсь выгуливать их несколько раз в месяц. С возрастом, правда, физически становишься тяжелее, и это, конечно, мешает. Но сильнее всего мешает правило не пить за рулем! Впрочем, возвращаясь к главному, — Bomberg был первым брендом, придумавшим модель-трансформер три в одном для мотоциклистов. Наручные часы легко становятся карманными или частью приборной панели мотоцикла.
Часовая индустрия слишком консервативна, чтобы впустить в круг избранных еще один бренд. Мы не стали идти этим путем. Можно быть узнаваемым и уважаемым нишевым часовым домом в своем сегменте, иметь своих верных покупателей и поклонников и не стремиться стать еще одним (название известной марки) или следующим (название еще одной известной марки). Bomberg может вам нравиться или не нравиться, но часы, которые мы делаем, уникальны. Я хочу создавать не просто предметы, а темы для разговора. Я хочу, чтобы посмотрев на мое запястье, вы спросили меня: «Что это?» Если говорить еще более абстрактно, никому из нас не нужны часы, чтобы узнавать время. Оно в том же смартфоне. Но каждому из нас нужна тема для разговора, история, которую можно рассказать, начало интересной беседы.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Новое поколение покупает часы по каким-то только им ведомым законам. Старые средства маркетинга больше не работают. Для крупных компаний сейчас важно оставаться на плаву и использовать все свои средства для исследования новых рынков, а для компаний типа моей — расти дальше. Посмотрите на моду, она гораздо четче отражает ежедневную реальность крупных марок и нишевых брендов. Мой сын сходил с ума по Supreme, маниакально ждал каждого дропа, но как только они стали коммерческими, тут же выкинул все шмотки на eBay. Сейчас он скупает винтажные кеды Vans, чтобы снова одновременно отличаться и быть в теме. Я приезжаю на часовую выставку в Базель и встречаю одних и тех же мужчин моего возраста в костюмах, которые из года в год говорят одни и те же вещи. Я приезжаю на модные показы в Милан или Париж и сижу в барах с 20-летними digital-директорами, которые за коктейлями объясняют мне алгоритмы и тенденции. За ними будущее, которое они уже обогнали. Несмотря на то, что именно часовая индустрия сделала меня тем, кто я есть, вряд ли вы найдете человека, больше сомневающегося в ее достоинствах и скрупулезнее выискивающего ее недостатки, чем я. Самая большая проблема Швейцарского лобби — в нем нет художников, совершенно нет творческих людей, одни менеджеры. Главное, чего не хватает часовой индустрии, — секса. И я здесь для того, чтобы это исправить. 
