Юлия Пересильд: «Я очень люблю крайние степени»
Может показаться, что Юлия Пересильд спасается от скуки. Она бежит по минному полю в фильме «Битва за Севастополь», репетирует в такси матерные пьесы, ходит на суды Кирилла Серебренникова и отстаивает права женщин в спектакле «Солнечная линия».
Пересильд переехала в Москву из Пскова больше десяти лет назад и поступила в ГИТИС. У нее не было денег на жилье, мест в общежитии не осталось, и Юлия поселилась в комнате матери и ребенка на Ленинградском вокзале. А потом нашлась женщина – сотрудница Скорой помощи. У нее была отдельная комната, а в ней – попугай. Студентам ГИТИСа давали задание: наблюдать за животными и изображать их. Пересильд научилась изображать только попугая. В какой-то момент ее мастер Олег Кудряшов вышел из себя и сказал: «Еще раз покажешь попугая – расходимся».
– Я была в отчаянии. Посмотрев на себя в зеркало, подумала: на кого я похожа? На обезьяну. И я показала орангутанга. И мне сказали: «Ну наконец-то, вот что значит – наблюдала за животными».
С тех пор она успела поработать в «Театре наций», стать ведущей актрисой Театра на Малой Бронной и сыграть женщину-снайпера Людмилу Павличенко в фильме «Битва за Севастополь» и Людмилу Гурченко и сестру Сергея Есенина в сериалах.
Когда актриса Пересильд бежит по заминированному полю и тащит на себе Евгения Цыганова, мало кто догадывается, что от нагрузки у нее отнимается нога: в фитнес-клубе она была от силы раз десять за всю жизнь.
– Я не могу себя заставить прийти в зал и целый час только бегать. Что за бред? Я лучше фильм какой-нибудь посмотрю. Я предлагала в фитнес-клубе: поставьте дорожки, вырабатывающие электричество, и экономьте энергию, а деньги пусть идут больным детям и старикам. Вот тогда я бы бегала без остановки. Мне только надо понимать, зачем это все.
Если бы от Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) или мобильного телефона не было практической пользы, она бы и на них не стала тратить время.
– Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) я завела, потому что так попросили в фонде «Галчонок». Они попросили нарядиться в костюм снегурочки и снять видео, чтобы помочь собрать детям подарки. Раньше нужно было прийти в банк, поклониться до пола, сказать: «Вы самые лучшие» – потом прийти в нефтяную компанию, сказать: «Счастья вам, мира, соли, хлеба, я приду к вам на юбилей, буду петь...» – пройти огромный путь. А сейчас я записала видео: ребята, вот список, вот сайт; наши дети, как и любые дети, хотят получить подарки на Новый год, но мы не можем брать на это деньги из пожертвований, потому что нас посадят. Через день я играю спектакль, а мне звонят девочки и говорят: «Юля, мы закрыли списки!» Я визжала как поросенок.
Когда в августе арестовали режиссера Кирилла Серебренникова, Юлия написала, что хочет стать его поручителем, и пришла в суд.
– Но забыла дома паспорт, – добавляет она.
А когда Серебренникова привезли к Басманному суду, она и все люди на улице запели «Перемен» группы «Кино». Полицейский схватил Пересильд за плечи и попытался затащить в машину. Она не помнит, как ей пришло в голову все то, что было дальше.
– Я сказала полицейскому: «Пропусти меня в зал».
– «Нет».
– «Ты "Битву за Севастополь" смотрел?»
– «Ну, смотрел».
– «Ты знаешь, что у меня ордена от Путина есть? Пропусти в зал».
И он пропустил. Я говорила и думала: это я или кто-то другой? Я понимала, что разговариваю как зек, но ничего не могла с собой поделать.
«Битва за Севастополь» принесла ей «Золотого орла», премию правительства и международный приз из рук Люка Бессона. Она любит сниматься в военных драмах, потому что там возможности людей безграничны.
– Я очень люблю крайние степени, – добавляет Юлия.
– Арест Серебренникова – это крайняя степень?
– Это просто очень страшно, – говорит Пересильд. – С благотворительными фондами четыре года назад было то же самое. Я очень надеюсь, что в марте пройдут выборы, коронация и это закончится. Уже все равно, каким будет исход. Лишь бы все закончилось.