У Харри Холе проблемы: фрагмент романа «Нож» Ю Несбе

6 июня в издательстве «Азбука» выходит новый роман норвежца Ю Несбе о детективе Харри Холе — сыщике с невероятным чутьем и проблемами с алкоголем, которого все знают по фильму «Снеговик» в исполнении Майкла Фассбендера. «Нож» выходит в России одновременно с Норвегией, и это одна из самых ожидаемых книг года.
У Харри Холе проблемы: фрагмент романа «Нож» Ю Несбе
Getty Images

— Последний заказ — и мы закрываемся.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Харри уставился на свой бокал. Он умудрился надолго растянуть его. Обычно он просто заливал напиток в себя, поскольку ему нравился не сам вкус спиртного, а вызываемый им эффект. Кроме того, «нравился» — неверное слово. Этот эффект ему требовался. Нет, тоже не то. Был необходим? Он не мог без этого жить? Ну да, словно бы искусственное дыхание после того, как половинка твоего сердца перестала биться.

Те кроссовки наверняка можно починить.

Он снова достал телефон. В списке контактов у Харри имелось всего семь человек, и, поскольку имена их начинались на разные буквы, они были записаны в книжке всего одной буквой. Он выбрал букву «Р» и посмотрел на аватарку. Мягкий взгляд карих глаз, искавших встречного взгляда. Теплая, светящаяся кожа, просящая ласки. Красивые губы, жаждущие поцелуя. Все те женщины, которых он раздевал и укладывал в постель в последние месяцы, — разве мог он хотя бы одну секунду не думать о Ракели, не представлять ее на их месте? Понимали ли они, что, трахая их, Харри изменяет им со своей женой? Был ли он настолько безжалостным, чтобы объяснять им это? Конечно. Потому что его половинка сердца с каждым днем билась все слабее, с Ракелью он лишь временно стал нормальным человеком, а теперь вернулся к своей прежней жизни.

Он пристально смотрел на телефон.

Харри вспомнил, как много лет назад, каждый день проходя мимо телефонного автомата в Гонконге, неизменно думал: «Ракель там. Она и Олег. В автомате. На расстоянии двенадцати нажатий кнопок».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Как же давно это было.

А со времени их первой встречи с Ракелью и вовсе прошло уже пятнадцать лет. Харри приехал по крутой извилистой дороге, ведущей к бревенчатой вилле в Хольменколлене. Старенькая машина совсем выдохлась, пока он добрался до нужного дома. Ему открыла женщина лет тридцати, и он объяснил, что ищет Синдре Фёуке. Внимательно присмотревшись, Харри понял, что хозяйка дома очень красива. Густые темные волосы; черные и ровные, как по линеечке, брови над большими карими глазами; высокие аристократические скулы.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Она была одета в черное манто, простое и элегантное. Голосом более глубоким, чем можно было предположить, глядя на нее, женщина ответила, что Синдре Фёуке — ее отец и он раньше жил здесь, но вот уже несколько месяцев, как переехал в город. Говорила Ракель Фёуке самоуверенно и расслабленно, с преувеличенно четкой, почти театральной дикцией, глядя ему прямо в глаза.

А потом она сказала, что как раз собиралась уходить, и зашагала прочь, ставя ноги одну точно перед другой. Ему показалось, что она идет как по канату, словно балерина. Харри объяснил, что он из полиции, узнал у Ракели адрес отца, а потом вызвался отвезти ее туда, куда ей было нужно. По дороге они выяснили, что учились на юридическом приблизительно в одно и то же время и что в студенческие годы были на одном и том же концерте группы «Raga Rockers». Ему нравился смех попутчицы, не такой глубокий, как ее голос, а легкий и светлый, как журчание ручья. Ей надо было в район Майорстюа.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

— Вопрос в том, доедет ли этот автомобиль так далеко, — сказал тогда Харри, и она согласно кивнула. Как будто уже тогда оба догадывались, что еще не начавшееся не продлится долго. Когда Ракель собралась выходить и ему пришлось толкнуть для этого сломанную пассажирскую дверцу, он вдохнул ее запах. С момента их встречи прошло всего полчаса, и Харри пытался понять, что, черт возьми, происходит. Все, что ему хотелось, — это поцеловать ее.

— Может, еще увидимся, — бросила она на прощание.

— Может быть, — ответил он, глядя, как она балетной походкой шагает прочь по улице Спурвейсгата.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Они встретились вновь на празднике в Полицейском управлении. Оказалось, Ракель Фёуке работает в иностранном отделе Службы безопасности полиции. На ней было красное платье. Они стояли, разговаривали и смеялись. Говорили и никак не могли наговориться. Он рассказывал ей о своем детстве, о Сес (Сестрёныше), страдавшей синдромом Дауна в легкой форме, о матери, которая умерла, когда Харри был совсем молодым, и о том, что ему пришлось взять на себя заботу об отце. Ракель поведала ему, что ходила на курсы русского языка при Министерстве обороны, а потом два года работала переводчиком в норвежском посольстве в Москве. Там она вышла замуж за русского, родила Олега, а потом уехала из Москвы, оставив супруга, который злоупотреблял спиртным. А Харри сообщил, что он сам — алкоголик, о чем Ракель, возможно, уже догадалась, глядя, как он глушит колу на корпоративном празднике. Он не сказал ей, что в тот вечер его дурманил не алкоголь, а ее смех, чистый, искренний, светлый, и что он был готов говорить самые идиотские на свете вещи, чтобы только вновь и вновь его слышать. А потом, в конце вечера, они танцевали. Харри танцевал. Под вязкую, как сироп, саксофонную вариацию мелодии «Let It Be». Это доказывало: он безнадежно влюблен.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Спустя несколько дней он отправился на воскресную прогулку с Олегом и Ракелью. В какой-то момент Харри взял Ракель за руку, поскольку это показалось ему естественным. Некоторое время они так и шли, пока она не отняла у него руку. И когда потом Олег играл в тетрис с новым другом мамы, Харри чувствовал на себе мрачный взгляд Ракели и догадывался, о чем она думает. Алкоголик, возможно похожий на того, от которого она сбежала, теперь сидит у нее в доме и пытается подружиться с ее сыном. И Харри понял, что ему предстоит многое доказать, чтобы стать полноправным членом этой семьи.

И ему это удалось. От судьбы не уйдешь, и, пожалуй, именно Ракель с Олегом спасли Харри, не позволив ему спиться. Их жизнь, конечно, не была одним сплошным победным маршем, Харри время от времени оступался, у них в отношениях случались охлаждения и даже ссоры, но они всегда находили путь обратно, потому что обрели друг в друге сокровище.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Взаимную Любовь. Ту самую Любовь с большой буквы, которая встречается лишь один-единственный раз в жизни, да и то дается свыше далеко не каждому. В последние годы они с Ракелью просыпались по утрам в состоянии гармонии и счастья, причем оба чувства были такими сильными и одновременно столь хрупкими, что это пугало Харри до смерти. Он словно бы ступал по тонкому льду. Так почему же он все-таки провалился под лед? Конечно, потому, что был тем, кем был. Харри Холе, и этим все сказано. The demolition man1, как его называл Эйстейн.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Мог ли он преодолеть этот путь еще раз? Проехать по крутой, извилистой, трудной дороге к Ракели и заново представиться ей. Стать мужчиной, которого она никогда раньше не встречала. Конечно, можно попробовать. Да, определенно стоит рискнуть. И сейчас время для этого не хуже и не лучше, чем любое другое. В целом момент представлялся ему вполне подходящим, вот только существовали две сложности. Во-первых, у Харри не было денег на такси. Но эту проблему можно решить: отсюда до дому идти всего десять минут, а там, на заднем дворе, припаркован его заснеженный «форд-эскорт», уже третий по счету.

Второй загвоздкой был внутренний голос, утверждавший, что его план никуда не годится.

Но внутренний голос можно заглушить. Харри допил содержимое бокала. Вот так. Он поднялся и направился к двери.

— Увидимся, дружище! — крикнул ему вслед бармен.

Десять минут спустя Харри стоял на заднем дворе дома на улице Софиес-гате и задумчиво смотрел на автомобиль, припаркованный в вечной тени между большими сугробами у подвальных окон. Машина была не так сильно заметена снегом, как он думал, поэтому ему надо всего лишь подняться наверх, взять ключ, повернуть его в замке зажигания и нажать на газ. Через пятнадцать минут он будет у Ракели. Откроет дверь, ведущую в большое просторное помещение, совмещающее прихожую, гостиную и кухню и занимающее почти весь первый этаж. Увидит ее, стоящую у окна во двор. Она криво улыбнется, кивнет на чайник и спросит, по-прежнему ли он предпочитает растворимый кофе, или сделать эспрессо.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

И тут вдруг последовала очередная вспышка, и Харри начал хватать ртом воздух. Ну вот, этого еще не хватало: в грудь снова вонзился острый коготь.

Харри бежал. В воскресенье после полуночи все улицы Осло пусты. Рваные кроссовки были перевязаны скотчем в месте подъема. Он бежал по тому же маршруту, который указала в протоколе допроса дочь убитой женщины с улицы Борггата. Вверх по освещенным тропинкам и гравийным дорожкам парка скульптур, расположенного на лесистых холмах. Парк стал подарком городу от предпринимателя и коллекционера Кристиана Рингнеса и одновременно гимном женщине.

Вокруг полная тишина, Харри слышал только собственное дыхание и хруст гравия под ногами. Он взбежал туда, где рельеф парка выравнивался, выходя на равнину Экебергшлетта, и начал спуск. Ненадолго остановился у скульптуры Дэмьена Хёрста «Anatomy of an Angel»2. Скульптура была изготовлена из белого мрамора, из каррарского мрамора, как утверждала Ракель. Очаровательная сидящая женщина напомнила Харри копенгагенскую «Русалочку», но Ракель, обычно заранее читавшая литературу о достопримечательностях, которые они собирались осмотреть, объяснила, что источником вдохновения послужила классическая скульптура Альфреда Буше «L’Hirondelle»3, созданная в 1920 году. Может, и так, но разница заключалась в том, что ангел Хёрста был вскрыт ножом и скальпелем, так что становились видны его внутренности, мышцы, кости и мозг. Что хотел показать художник: что ангелы изнутри тоже люди? Харри склонил голову набок. С последним он мог согласиться. Даже спустя долгие годы, после всего, через что им пришлось пройти вместе с Ракелью, даже после того, как он изучил ее вдоль и поперек, так же как и она его, Харри по-прежнему видел в ней лишь ангела. Вернее, ангела и человека, слитых воедино. Ее способность прощать, совершенно необходимая предпосылка для построения отношений с таким человеком, как Харри, была почти безграничной. Почти. Но ему, конечно же, удалось найти эту границу. А потом и перейти ее.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Харри бросил взгляд на часы и побежал дальше, все быстрее и быстрее. Он чувствовал, что сердце заработало активнее. Он еще немного увеличил темп и ощутил, как выделяется молочная кислота. Так, а теперь еще немного. Сердце перекачивало кровь по всему телу, вычеркивая плохие дни из прошлого, разгоняя шлаки, смывая дерьмо. Почему он вообразил, что бег — это противоположность возлияниям, некое противоядие, когда это всего лишь другой способ одурманивания? Ну ладно, одурманивания в хорошем смысле.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Он выбежал из леса у ресторана «Экеберг». Когда-то это здание было настоящей халупой в стиле минимализма, и здесь Харри, Эйстейн и Треска в юности выпили свое первое пиво, а потом семнадцатилетнего Харри сняла женщина, показавшаяся ему глубокой старухой, хотя на самом деле ей вряд ли было больше тридцати. Но во всяком случае, благодаря этой даме сексуальный дебют Харри прошел без осложнений, и наверняка чуткая наставница облагодетельствовала не только его одного. Иногда Харри задавался вопросом: не мог ли создатель парка быть одним из тех парней, кто в юности общался с доброй самаритянкой, и отреставрировать ресторан в знак признательности? Харри уже не мог толком вспомнить, как выглядела та женщина, только слышал ее воркующий шепот, когда все закончилось: «Не так уж и плохо, мальчик. Вот увидишь, ты сделаешь счастливыми нескольких женщин. А нескольких несчастными».

А одну из них — и счастливой, и несчастной.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Харри остановился на лестнице закрытого темного ресторана.

Спина согнута, руки на коленях, голова опущена. Он почувствовал, как к горлу подступает рвота, подавил рефлекс и прислушался к собственному хриплому дыханию. Харри сосчитал до двадцати, нашептывая ее имя: Ракель, Ракель. Потом он выпрямился и посмотрел на город, раскинувшийся внизу под ним. Осло — осенний город. Сейчас, весной, он был похож на невыспавшуюся женщину, которую разбуди- ли ни свет ни заря и которая не без оснований полагает, что ей необходимо подкраситься. Но Харри не волновало то, что находилось в котле под ним, он смотрел на другой конец города, в направлении холмов, в направлении ее виллы, которая находилась на другой стороне того, что, несмотря на все огни и бурную человеческую деятельность, было всего лишь кратером потухшего вулкана, холодными камнями и застывшей глиной. Он еще раз взглянул на секундомер в часах и помчался дальше.

До улицы Борггата Харри добежал без привалов. Там он остановил секундомер и изучил его показания. Остаток пути до своего дома он проделал трусцой. А входя в квартиру, услышал скребущий звук от соприкосновения застрявшего в подошвах гравия и деревянного пола и вспомнил, как Катрина попросила его поднимать ноги.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Телефон продолжал проигрывать плейлисты Харри на «Спотифай». Из саундбара «Сонос», который Олег подарил ему на день рождения, с шипением доносилась музыка шведской рок-группы «Хеллакоптерс». За одну ночь это чудо техники сделало ненужным собрание дисков на полке над диваном, превратив его в мертвый памятник коллекции, которую Харри тщательно собирал на протяжении тридцати лет. То, что не прошло проверку временем, неумолимо вырвали, как сорную траву, и выбросили в мусорное ведро. Хаотичное гитарно-барабанное вступление к «Carry Me Home» заставило колонки пульсировать. Харри выковыривал из подошв гравий, который набился туда в парке скульптур, и размышлял: ну не странно ли, что девятнадцатилетняя девушка добровольно вернулась в прошлое, к виниловым пластинкам, в то время как сам он не по доброй воле перенесся в будущее. Он отложил кроссовки и поискал «Бердс», но этой группы не было ни в одном из плейлистов. В музыке шестидесятых и начала семидесятых хорошо разбирался Бьёрн Хольм, но его попытки обратить Харри в свою веру с помощью Глена Кэмпбелла оказались напрасными. Харри наконец-то нашел «Turn! Turn! Turn!», и в следующую секунду в комнате зазвучала гитара «Рикенбекер» Роджера Макгуинна. Надо же, а вот она обратилась. Влюбилась, хотя это была совершенно не ее музыка. Но гитары творят с девушками нечто странное. Обычно и четырех струн достаточно, а у этого парня их было целых двенадцать. И тут вдруг волосы на затылке у Харри встали дыбом: он вспомнил, что видел одно из имен на обложке пластинки в протоколах допросов, связал его с фотографией парня с гитарой «Рикенбекер» и все понял. Харри прикурил сигарету, слушая двойное гитарное соло в финале «Rainy Days Revisited». Интересно, скоро ли он заснет? Сколько времени он сможет не прикасаться к телефону и не проверять, ответила ли ему Ракель?

1 Разрушитель (англ.). Имеется в виду герой одноименного боевика.
2 «Анатомия ангела» (англ.).
3 «Ласточка» (фр.).