Инсайдерский гид по музыкальной индустрии: на русском языке вышла книга Дэвида Бирна «Как работает музыка». Публикуем ее фрагмент

В издательстве «Альпина нон-фикшн» вышла книга «Как работает музыка» Дэвида Бирна — музыканта и экс-лидера Talking Heads. Бирн на своем собственном опыте рассказывает об истории музыки, воздействии ее на слушателей, психологии, а также о том, как устроена музыкальная индустрия изнутри. Правила жизни публикует фрагмент из главы «Сотрудничество», где Бирн рассказывает о работе в группе и со сторонними музыкантами. Из нее мы также узнаем подробности работы над композицией песни Psycho Killer, знакомой читателю еще и по фильму Кирилла Серебренникова «Лето».
Инсайдерский гид по музыкальной индустрии: на русском языке вышла книга Дэвида Бирна «Как работает музыка». Публикуем ее фрагмент

Музыкальный интернет-журнал Pitchfork как-то написал, что я готов работать с кем угодно за пачку чипсов. Вряд ли это комплимент, но, если честно, не так уж и далеко от истины. Вопреки их инсинуациям, я довольно придирчив к тому, с кем сотрудничаю, хотя и готов работать с теми, о ком вы бы никогда не подумали. Я готов рискнуть всем, ведь творческие награды за успешное партнерство велики. Уж поверьте — я занимаюсь этим всю свою жизнь.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я довольно быстро понял, что работа в команде является неотъемлемой частью музыки и помогает творчеству. Если вы не фолк-певец или диджей с ноутбуком, живое выступление обычно подразумевает игру с другими музыкантами. Успешный ансамбль неизбежно требует определенного количества конфликтов и творческих компромиссов. Хотя в музыке присутствует иерархия и музыканты зачастую играют предписанные партии, интерпретации этих партий и делают звук каждой группы уникальным. И когда ансамбль участвует в создании и/или записи музыкального произведения, эти индивидуальные выражения гораздо более очевидны. Даже если бы я сам написал песню, а затем сыграл и спел под гитару для Talking Heads или какой-нибудь другой группы музыкантов, индивидуальные интерпретации и способности каждого исполнителя, а также навыки всего ансамбля сделали бы их коллективную версию этой песни отличной от чьих-либо других.

Музыканты почти всегда добавляют детали, о которых автор песен, возможно, не думал, и в результате получается совсем не то, что мог бы записать автор в одиночку. Иногда новая вещь ограничена способностями и чувствами музыкантов, но это вовсе не всегда плохо, такие ограничения могут обеспечить творческую свободу. Странно, что я больше сосредоточен на ограничениях, чем на том, как некоторые музыканты могут играть что-то лучше, чем кто-либо другой. Человек приспосабливается как к ограничениям, так и к особым талантам того набора музыкантов, с которым он работает. Авторы и композиторы учатся предвидеть, что может и чего не может произойти в музыке. Со временем вы усваиваете тенденции и игровые приемы своих коллег и даже не рассматриваете возможность написания определенных партий или работы в определенных стилях, потому что для музыкантов, с которыми вы сотрудничаете, это будет противоестественно. Вы играете на их сильных сторонах. Вы не пытаетесь повернуть реку вспять или заставить ее перепрыгнуть через гору, вы используете поток и энергию реки, чтобы мягко направить ее на слияние с другими притоками.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Можно предположить, что наличие хороших музыкантов с высоким уровнем мастерства позволяет композитору быть более гибким, свободным и ничем не стесненным. Вы скажете, что ж в этом плохого, но традиционная иерархия музыкальных навыков обманчива. Классически обученные музыканты часто не могут прочувствовать простую поп- или фанк-мелодию, а великий рокбарабанщик может держать ритм, но не способен научиться свинговать. Дело не в том, что некоторые технические приемы выходят за рамки возможностей конкретного музыканта, виной всему тот факт, что у музыкантов с течением времени слух и мозг «затачиваются» определенным образом. Мы учимся слышать (или не слышать) конкретные вещи, для каждого свои. Классические музыканты, которые думают, что вся популярная музыка проста, как правило, не слышат ее нюансов, поэтому не могут классно играть в этом стиле. Простота — это своего рода прозрачность, в которой тонкие нюансы могут иметь огромный эффект. Когда все очевидно и даже кажется тупым, детали приобретают большее значение.

В музыке на самом деле нет иерархии — хорошие музыканты, играющие в одном стиле, ничем не лучше и не хуже хороших музыкантов, играющих в другом. Музыканты распределены по спектру стилей и подходов и не должны ранжироваться. Если следовать этим рассуждениям до конца, получится, что каждый музыкант может стать великим, виртуозом, маэстро при условии, что он найдет музыку, которая ему подходит, свое личное место в спектре. Я не уверен, что действительно готов зайти в рассуждениях так далеко, но в этой идее есть толика здравого смысла.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Многие авторы работают в командах: Леннон и Маккартни, Джаггер и Ричардс, Бакарак и Дэвид, Либер и Столлер, Холланд — Дозье — Холланд, Жобим и де Мораиш, Роджерс и Хаммерстайн. Один пишет слова, а другой — музыку, я сам часто следовал такому разделению труда, когда с кем-либо сотрудничал. Но зачастую разделение труда не столь отчетливо: авторы могут обмениваться идеями, работать каждый над определенной секцией песни. В некоторых командах равенство между партнерами не очевидно, хотя, скорее всего, один из них несет бóльшую ответственность за конкретную песню, чем другой. Но нельзя отрицать тот факт, что таких команд было очень много и они достигли огромных высот.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Есть явные преимущества работы в команде. Слабые идеи могут быть доведены до ума. Моя первоначальная концепция песни «Psycho Killer» заключалась в том, чтобы играть не в привычном амплуа и придать ей форму баллады, но, когда присоединились другие участники группы, песня зазвучала более энергично, что, безусловно, пришлось по вкусу нашей аудитории. Всегда есть шанс, что вас вдохновят чужие идеи.

Музыка, написанная командами, размывает границы авторства. Слушая песню, написанную командой, можно почувствовать, что вы слышите выражение боли или радости не одного конкретного человека, а как бы сборного человека. Можем ли мы сказать, что отдельный певец на самом деле представляет коллектив, что у него может быть несколько идентичностей? Делает ли это высказанные чувства более поэтически двусмысленными и, следовательно, более универсальными? Может ли устранение какой-то части авторского голоса сделать музыкальное произведение более доступным, а певца более чутким?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Многие свои песни я написал в одиночку. Хуже ли они тех, над которыми я работал с кем-то, когда партнер что-то мог изменить или добавить, а может, и отвергал какие-то мои идеи? Не могу ответить на этот вопрос, но я точно знаю, что музыкальное сотрудничество часто приводило меня туда, куда сам бы я вряд ли направился.

С Talking Heads мы всегда сотрудничали в интерпретации, реализации и исполнении музыки, даже если я приносил готовую песню. В наших коллекциях пластинок было много общего — O’Jays, Th e Stooges, Джеймс Браун, Roxy Music, Серж Генсбур, King Tubby. Так что помимо ограничений, накладываемых нашими музыкальными способностями, был еще один набор ограничений — хороший, как мы считали, — сформированный нашими коллективными музыкальными вкусами. Сколько бы мы ни хотели звучать как нечто совершенно новое, при общении мы ссылались на музыку, которую любили. Ранняя песня Talking Heads «Th e Book I Read» в середине мне напоминала KC and the Sunshine Band, которые мне нравились, так что в такой отсылке не было ничего плохого. Хотя, кроме меня, никто, кажется, никакого сходства не замечал. Может быть, мой визгливый голос или что-то еще в нашем звучании маскировало эти влияния? Даже если мы использовали заимствования в самой исковерканной манере, мы все равно слышали фрагменты предшествующей музыки во всем, что делали. Так как никто из нас не проходил формального обучения, мы общались с помощью этого негласного набора ссылок. Именно благодаря этому и стало возможным наше сотрудничество.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

После нескольких лет более или менее традиционного подхода к сочинению песен, когда слова и музыку писал один и тот же человек или к написанным словам кто-то другой делал музыку, Talking Heads пришли к своего рода совместной системе сочинения, основанной на коллективных импровизациях. Иногда эти джемы проходили в репетиционном лофте — песня «Life During Wartime» начиналась как импровизация вокруг одного аккорда без текста, основанная на придуманном мною риффе; позже мы добавили еще один аккорд для припева. Порой мы начинали импровизировать, лишь только добравшись до студии. В таких случаях мы одновременно сочиняли и записывались. Джазовые музыканты, как известно, без труда подстраиваются друг под друга, импровизируя как во время выступлений, так и во время записи. Мы же, однако, придерживались более минималистичного подхода. Цель импровизации, на которую нас вдохновили герои R&B, заключалась в том, чтобы каждый человек придумал свою партию, рифф или даже просто причудливо гудящий штрих, а затем придерживался его, повторяя снова и снова. Поэтому под импровизацией я не подразумеваю длинные бесцельные гитарные соло. Совсем наоборот. Нашей задачей было найти короткие, звучные модульные части. Эти части должны были сцепляться с тем, что уже имелось, так что период непосредственной импровизации был коротким. Она заканчивалась, как только находился удовлетворяющий нас сегмент. Затем из этих кусочков мы формировали нечто, напоминающее по структуре песню.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

При таком подходе то, как один музыкант откликнется на вклад другого, может задать всей песне совершенно иное направление — гармоническое, текстурное или ритмическое. Случаются приятные неожиданности, но столь же часто возни кают грубые и высокомерные проповеди, упускающие значимость и целостность уже существующего материала. Гитарист Роберт Фрипп добавил партию к песне «I Zimbra», записав странное гармоническое остинато*, которое он играл на протяжении всей песни. Целой песни! Первоначально это испортило ее, так как партия звучала умышленно «против шерсти». Но используя записанную им партию лишь в некоторых местах, мы обогатили наш афро-поп-грув толикой психоделики, что позволило взглянуть иначе на нашу работу. Стоит ли идти на такой риск, осознавая, что все может разрушиться? Была ли песня просто испорчена, или ее действительно нужно было радикально переосмыслить, найти новый и захватывающий путь? Нельзя быть слишком педантичным в этом процессе. Используя этот метод, мы создавали музыку, в которой авторство разделялось между целой группой людей, хотя вокальную мелодию и слова в конечном итоге писал почти всегда я. Музыкальная основа в этих случаях была безусловно общей.