Что читать на выходных: отрывок из романа Микиты Франко «Дни нашей жизни» о мальчике Мике и его новых родителях

Однажды мы сели ужинать, и Слава вдруг спросил у Льва:

— Ты помнишь, какой завтра день?

— Что, опять ударился головой и потерял память? — отшутился Лев.

У него всегда была своеобразная реакция на слова и действия, которые считались романтичными или милыми. Даже я понял, что речь сейчас пойдет о какой-нибудь знаменательной дате, но Лев упорно хотел свести все к шутке.

— День, когда мы начали встречаться, — ответил за него Слава.

— Да? И сколько уже?

— Десять лет.

— Серьезно? Ты уже такой старый?

Ого! Десять лет — целая вечность. Это же наверняка какая-нибудь свадьба. Уж точно не бумажная. Какая-нибудь попрочнее, железная или каменная. Подумать только, на тот момент я был всего лишь на год старше их отношений.

— А как вы начали встречаться? — спросил я.

— Первый год он держал меня в подвале, а потом у меня развился стокгольмский синдром, и я остался добровольно, — ответил Лев.

Я засмеялся: в ответ на этот вопрос Лев каждый раз выдумывал новую историю. Были еще версии, где Слава брал его в заложники или отбирал у него паспорт. Слава во время этих рассказов всегда закатывал глаза и говорил:

— Вообще-то ты сам предложил встречаться.

Он и тогда так сказал.

— Серьезно? — делано удивился Лев. — А я был трезвый?

— Ну подождите, — остановил я их обмен колкостями. — Расскажите уже по-настоящему!

По-настоящему это случилось в 2005 году. Слава был первокурсником художественного колледжа, чуть ли не с кровью вырвавшим разрешение учиться по этой специальности. Его маму, мою бабушку, успокаивало только одно: там будет много девочек.

Так что, начиная с первого сентября, она постоянно спрашивала:

— Как с личной жизнью?

А Слава хмуро отвечал:

— Я об этом не думаю.

Но он, конечно, врал. Он думал. В семнадцать лет невозможно не думать о любви — она повсюду, даже если тебе нет до нее дела.

Много ли шансов у него было пересечься с хмурым старшекурсником из медицинского университета? Они имели разные увлечения, были из разных миров и даже из разных поколений, если хотите: в то время, когда один только вышел из детства, второй уже готовился ко взрослой жизни.

Общего у них было только одно: они оба никак не должны были оказаться на той вечеринке. Вообще никак, понимаете?

Вечеринка проходила в малоизвестном гей-клубе нашего города. Закрытое место на последнем этаже старого торгового центра, носившее на двери скромную вывеску «Просто клуб». Люди не из мира ЛГБТ не знали о его существовании, а его истинное предназначение было известно лишь избранным.

Славе там делать было нечего. Он так и сказал своей сестре, моей маме:

— Мне нет восемнадцати, меня туда не пустят.

Но она уговаривала его на эту авантюру как на шанс развеяться и перестать шататься одному.

— Я могу пойти с тобой, — сказала она. — Покажу документы, может, они тогда поверят, что и тебе восемнадцать.

Слава не очень хотел соглашаться, но кивнул. Его представление о гей-клубах ограничивалось сериалом «Близкие друзья» — темные накуренные помещения с полуголыми людьми и небезопасным количеством секса.

И Славу, и Льва затянули в гей-клуб девушки. Лев тоже не должен был там оказаться.

— Я ненавижу такие места, — говорил он своей подруге, когда та заявила:

— Я мечтаю побывать в гей-клубе, сходи со мной. Ну пожалуйста-пожалуйста!

— Твой муж вообще в курсе о твоих мечтах?

— Да мне просто интересно посмотреть!

— Я занят, у меня сессия.

— Не понравится — уйдешь. Хорошо?

Лев еще некоторое время отнекивался, но после аргумента «А вот когда тебе нужна была берцовая кость, я тебе

ее достала!» пришлось согласиться.

Славу пропустили, когда он показал свой студенческий билет. К возрасту не пригляделись — решили: раз студент, значит, совершеннолетний.

И все-таки клуб был не как в сериале — по крайней мере, люди в основном были одеты, и даже прилично. Первое, что сделал Слава, — нашел место, куда чаще всего падал свет от мерцающих софитов. Но самым освещенным местом оказалась барная стойка — туда он и направился.

— А вот пить мы не договаривались. — Это моя мама его одернула.

— Я не пить. Я порисую.

Не желающий привлекать к себе внимание Слава в итоге оказался самым интересным и заметным парнем вечера. Когда кто-то приходит в гей-клуб и начинает делать там домашку по академическому рисунку, это очень даже привлекает внимание.

Вот и Льва это привлекло. Он увидел человека, который хотел находиться там не сильнее, чем он сам. И ему показалось, что если он не заговорит с этим парнем сейчас, то другого шанса просто не представится. Ясное дело, что парень тут в первый и последний раз, выйдет отсюда — и растворится в чертовом миллионнике навсегда.

Лев подошел к нему и устроился на соседнем сиденье. Чисто символически заказал какой-то коктейль. И спросил самое глупое и очевидное:

— Ты художник?

Слава поднял на него взгляд. Помолчал немного, будто думая, отвечать или послать. Решил ответить:

— Да.

Лев кивнул.

— Слушай, я в меде учусь, у меня завтра экзамен по анатомии. Можешь нарисовать мне непарную и полунепарную вены?

— А как они выглядят?

— Давай вскроем, посмотрим. — Столкнувшись с недоуменным взглядом, Лев пояснил: — Извини, у меня странный юмор.

Тогда Слава засмеялся:

— Мне как раз такой нравится.

— Может, свалим отсюда? — предложил Лев.

Он имел в виду — на улицу, погулять, куда угодно, лишь бы не торчать в этом шумном и душном месте. Но Слава понял его не так.

— Если ты меня на что-то развести пытаешься, то не получится, — хмуро ответил он.

Льва такой ответ задел: разве он похож на того, кто будет «разводить»? В тон Славе сказал:

— Не пытаюсь. Ты вообще не в моем вкусе.

— Да?

— Ага.

— Могу я тогда пойти познакомиться с тем блондином за твоей спиной?

— Нет, — ответил Лев, даже не обернувшись.

— А на каком основании ты мне запрещаешь?

— На том основании, что ты спросил разрешения.

Слава снова засмеялся: логично, даже не подкопаешься. Он захлопнул блокнот, в котором пытался по памяти вывести гипсовую статую. Сказал:

— Ладно, если просто погулять, то давай свалим. Ненавижу гей-клубы.

Лев довольно усмехнулся. Слава завертел головой в поисках моей мамы, чтобы предупредить об уходе.

— Ищешь кого-то?

— Сестру. — Он выцепил ее взглядом из толпы. — Она даже здесь умудряется быть в окружении мужчин... Я сейчас.

На улице было прохладно, шел мелкий дождь. Отражения фонарей на дорогах растекались как яичные желтки на сковороде.

Слава зябко поежился. Заметив это, Лев сказал:

— Я знаю одно кафе рядом, которое еще работает. Пойдем?