«ЦветОК»: рассказ Евгении Некрасовой рассказ о хозяйке маленького швейного производства, которая видит свой бизнес живым организмом
Хозяйка цеха «ЦветОк»
Аудиоверсию этого рассказа в исполнении Евгении Некрасовой можно прослушать в приложении
В «Калечина-Малечина» Некрасовой рассказывает о девочке, которую обстоятельства доводят до отчаяния — и только фольклорная Кикимора, живущая за плитой, спасает ее от самоубийства. Книга вошла в короткие списки премий «НОС», «Большая книга», «Национальный бестселлер» и Fiction35, критика отметила ее удивительную работу с языком в романе. Осенью готовится сборник короткой прозы и поэм Некрасовой «Домовая любовь», заглавную поэму которого Правила жизни публиковал прошлым летом. В этом году специально для литературного номера Некрасова написала рассказ о хозяйке маленького швейного производства, которая видит свой бизнес живым организмом.
Евгения Некрасова
Аудиоверсии всех рассказов из литературного номера Правила жизни уже появились в приложении Storytel и доступны всем подписчикам сервиса. Если у вас нет подписки, активируйте бесплатный доступ на 30 дней по этой ссылке.
Иллюстратор Ариадна Сысоева
Хозяйка не умеет шить,
но это ей не мешает управлять пошивочным цехом.
Хозяйка не умеет жить,
(как говорят ее мать и подруги),
но это не мешает ей растить трехлетнего сына.
Хозяйке двадцать восемь,
она любит ткани в мелкий цветочек.
Над ней смеются мать и подруги,
говорят, она как старушка
с этим своим ситцевым вкусом.
Хозяйка не обижается,
ей некогда испытывать чувства,
она платит зарплаты, налоги и ипотеку.
Поплин,
ситец,
бязь,
сатин,
нитка тянется,
швейная иголка стучит сердечно,
Хозяйке не боязно.
Цех «ЦветОк» шьет, возможно,
самое важное, что есть из тряпок,
важнее одежды, обуви или сумок — постельное белье,
на нем люди спят, отдыхают, смотрят сны или сериалы,
занимаются сексом или любовью,
зачинают детей, умирают или просто болеют.
Сходи в клуб, развлекись,
говорит мать, я посижу с Андрюшей,
но Хозяйка не может,
она едет выбирать ткани.
Айдын знает ее предпочтения,
немного их расширяет,
выкладывает поочередно оранжерею:
с крохотными, или мелкими,
или средними, или большими,
или даже огромными цветами,
так что голова на наволочке оказывается в целом бутоне.
Айдын подносит образец-букет:
говорит, посмотри, какой цветок,
Хозяйка улыбается и отвечает Ок.
Она верит, что цветы в постели —
символ живого домашнего счастья
и просто красиво.
Поплин,
ситец,
бязь,
сатин,
когда ты умираешь,
то оказываешься одна или один,
сверху тебя складывают цветы,
натуральные или пластиковой красоты.
Поплин,
ситец,
бязь,
сатин,
когда ты лежишь в цветочной постели,
то оказываешься на вечноцветущей поляне,
даже если ты лежишь одна или один.
Нитка тянется
швейная иголка стучит сердечно,
и стелется ткань твоей жизни.
Хозяйка — мягкая и рыжая,
мать говорит похудей,
Хозяйка отвечает Окей.
у ООО «ЦветОк» одиннадцать сотрудников:
пять швей, два закройщика,
две упаковщицы, один водитель, он же иногда грузчик,
и директор — Хозяйка,
бухгалтер считает цифры ООО «ЦветОк» внештатно,
сто двадцать тысяч комплектов в месяц,
а Хозяйке нужно двести
или хотя бы сто семьдесят.
Но раз в две-три недели одна из швей
заболевает-запивает,
честно предупреждает,
пишет смс или звонит Хозяйке:
говорит, дней пять или неделя.
Часто запой разливается шире,
вымывает производительность цеха,
лицо работницы,
нервы Хозяйки.
Женщины цеха пьют больше,
чем любые мужчины.
Некоторые швеи младше Хозяйки,
но по виду годятся ей в неблагополучные матери.
Страшнее всего пьют те,
у кого нет никакой серьезной причины,
ткань жизни мокнет, сыреет.
Поплин,
ситец,
бязь,
сатин,
опять запила Катя, Вера, Тома, Наташа,
блин.
Нитка еле тянется
швейная иголка ждет,
когда запой пройдет.
За свои деньги
Хозяйка кодирует швей,
и ей это Окей.
Мать советует трезвенницами разжиться,
Хозяйка отвечает:
такие редкость,
и простынь жизни не просто ложИтся.
К тому же Катя, Вера, Тома, Наташа
красиво и быстро шьет,
когда не пьет.
Когда швея приходит даже чуть пьяная
Хозяйка сразу чует и говорит:
иди, протрезвей.
Швея, уходя, произносит Окей.
Хозяйка отвозит Андрея в садик,
там во дворе маленький паровозик,
который катает детей во время прогулок.
Потом Хозяйка едет в промзону,
красную и давнюю,
как мечты о революции.
Паркуется у своего цеха,
который снимает за пятьдесят восемь тысяч в месяц.
Там уже тянутся нити
и бьются сердца игольные.
Хозяйка любит, перед тем как зайти в цех,
покурить у входа,
послушать музыку машинок,
работу своих работников.
К Хозяйке выходят покурить сотрудники,
обсудить грядущую доставку ткани,
заканчивающуюся упаковку,
то, когда приедут москвичи,
детей, заботы,
упаковщица отпрашивается сегодня пораньше.
Хозяйка говорит Окей и
просит об исторические кирпичи
не тушить сигареты.
Хозяйка не верит в коронавирус,
но ООО «ЦветОК» немного шьет маски,
Хозяйка получила лицензию.
Сама переболела и полцеха,
но думают, что просто гриппом.
Ткани привозят,
Хозяйка, куря тонкую сигарету,
следит за разгрузкой у входа
и говорит с матерью по вотсапу,
обсуждают поездку на дачу.
Потом заказывает новую упаковку,
считается, что ее поколению писать проще,
но Хозяйке легче голосом по телефону.
Тетя Даша приносит жареные пирожки
с масляными морщинами,
у нее совсем малый бизнес:
тесто в кастрюле на кухне хрущевки,
нагретые чугунные сковородки,
спортивная сумка через худую спину,
все еще чуть пахнущая мужчинами,
(ее взрослыми сыновьями,
которые работают в Москве вахтами),
но сильнее выпечкой:
с мясом — 45 рублей,
капустой и яйцом — 35 рублей,
вареньем — 40 рублей.
и рисом — 30 рублей.
Пирожки — объединяющее счастье
и право на паузу,
иглы замолкают,
в фанерных стенах назначенной кухни
из сотрудников ООО «ЦветОк»
к тете Даше выстаивается очередь.
Хозяйка в ней третья,
покупает два еще теплых с мясом.
Здесь все в тапках, как дома,
чтобы не запачкать растянутые на полу
цветочные поляны.
Четверо едят на табуретках,
в том числе Хозяйка,
остальные стоя, ставя время от времени
на общий стол дымящиеся кружки.
Потом все по очереди моют
руки от масла,
мыло есть, но нет воды горячей.
Приезжают московская блогерка
и ее оператор.
Спрашивают у хозяйки разрешения
снимать ее цех и людей,
Хозяйка не сразу, но говорит Окей.
Она бы не согласилась,
но ей рассказали, что это хорошая
реклама: известная блогерка из ютуба,
рассказывающая про малый бизнес в России.
Хозяйка давно думает
открыть магазин в интернете:
постельное белье в цветОк,
оптом и в розницу.
Москвичи бродят по лабиринту тканных рулонов,
задирают головы на металлические колонны,
держащие крышу цеха, еще
когда здесь делали подошву
и продавали ее за деньги с царем, потом с Лениным,
когда здесь хранили макулатуру,
когда тут царила ленивая отчаянная заброшка,
потом несколько пошивочных предприятий,
и, наконец, цех Хозяйки.
Блогеры снимают клоузапы
игл стучащих,
лиц размытых,
рук, знающих дело,
ног в домашних тапках,
пишут сердечную музыку цеха.
Швеи, упаковщицы и закройщики
краснеют от смущения, иногда улыбаются.
Блогерка говорит Хозяйке:
я ваша фанатка
и сплю на вашей постели.
Как вы придумали концепцию
белья только из
тканей в цветочек?
Хозяйка могла бы объяснить, что:
поплин,
ситец,
бязь,
сатин,
когда ты лежишь в цветочной постели,
то оказываешься на вечноцветущей поляне,
даже если одна или один,
нитка тянется,
швейная иголка стучит сердечно,
и стелется ткань твоей жизни.
Но у Хозяйки нет времени и неловко,
она отвечает, что цветы в постели —
символ живого домашнего счастья
и просто красиво.
Блогерка говорит, что знает,
как Хозяйка лечит швей,
как доплачивает им на детей,
как двое из них жили у нее на даче,
когда им некуда было податься.
Спрашивает,
как Хозяйка могла догадаться
до социальной поддержки
своих сотрудниц?
Girl’s power?
Социальный бизнес?
Русские женщины
в маховом колесе русского капитализма?
Поплин,
ситец,
бязь,
сатин,
Хозяйка отвечает, что
просто хочет, чтобы
все по возможности не пили водку,
хорошо работали и просто жили.
Мы русские, с нами бизнес.
Так и прорвемся, —
делает блогерка на камеру подводку.
Втроем идут в комнатку-офис,
где компьютер, Андрюшины игрушки,
завалы бумаг и образцов цветочных.
Мать, когда редко в цех приезжает,
дочь за бардак, как в детстве, ругает:
разбери бардачность свою скорей,
Хозяйка глухо отвечает Окей.
Блогерка и оператор смущаются
от взгляда молодого гобеленового Путина,
следящего со стены за ними.
Снимай, шепчет блогерка оператору.
Хозяйка не замечает,
она считает количество
пропущенных звонков на телефоне
и смотрит на время.
Блогерка спрашивает
про начало бизнеса,
про сына,
про родителей,
про мечтает ли Хозяйка выйти замуж,
про настенного Путина не решается,
чтобы окончательно не испортить свои впечатления.
Закрывающая подводка на камеру:
маленький человек жив,
пока жив малый и средний бизнес.
Москвичи уезжают в Москву,
Хозяйка — забирать Андрюшу из садика,
попрощавшись с работниками цеха до завтра.
Поплин,
ситец,
бязь,
сатин,
нитка тянется,
швейная иголка стучит сердечно,
и нам, несмотря на все, не боязно.
Слушайте все рассказы в Storytel