«Похитители тел» — рассказ Дмитрия Волкова о том, как идти к вере, а прийти к большой к любви

«Похитители тел» — рассказ Дмитрия Волкова о том, как идти к вере, а прийти к большой к любви
Sasha Rudensky/sasharudensky.com

Дмитрий Волков покорил Монблан, защитил докторскую про свободу воли, заработал почти миллиард и – что особенно впечатляет — умеет играть на органе.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В день знакомства я этого не знал. Но в паре столиков от нас сидел большой внимательный человек. Писатели еще не приходили ко мне с охраной.

Волков сказал, что пишет книгу философской прозы «Я просто текст». Русские писатели часто мистики, но философы — никогда. И я с надеждой вчитался в рукопись.

«Похитители тел» текучи. Сквозь туман проступает Москва девяностых. Артхаусная проповедь заканчивается дракой из buddy movie. Студенческая интрижка — прыжком веры. Аферист оборачивается визионером, но, возможно, он просто псих. Как Сократ.

В центре рассказа — старинная, еще от софистов, проблема тождества личности. Вчера вы купили Правила жизни. Сегодня закрыли последнюю страницу. Вы вчерашний и вы сегодняшний — один и тот же? Уверены? Чем докажете?

Е. Бабушкин

Sasha Rudensky/sasharudensky.com

У ног в стоптанных ботинках стоял мешок. Мы поздоровались, он протянул мешок мне. Ткань напряглась, из-под нее выступили углы параллелограммов. Шел мокрый снег. Бабка, завернутая в цветастый платок, затараторила: «Молодой человек, на Заводской останавливается?» Картер молча уставился на нее в упор.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Терлись в автобусе. Вышли на конечной. Лучи фонарей высвечивали застывшую стройку. Картер достал скомканный листок и сверил номер. Лифт не работал. Мы поднялись пешком. У двери он перевел дыхание. Нам открыли. Запахло жареным луком. Я опустил мешок. В гостиной ждали.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Женщины были одеты в праздничные платья, на единственном мужчине болтался потертый пиджак, как будто снятый с другого человека. Картер сгреб со стола салфетку, уперся животом в стол и принялся за еду. Потом вытер пот, поморщился и сказал:

– Благодарю за гостеприимство.

Воцарилась тишина. И я стал переводить.

– Я полагаю, всех беспокоит одно. Неужели мы прах и в прах обратимся?

Картер взглянул на хрустальный сервиз и стенку с пластиковой лепниной.

– Или останемся живы? Это главный вопрос. Аксиома христианской веры. Если мы прах, то мораль не нужна. Добро, зло, нечего спасать. Ну что, урвем немного удовольствия? Как думаете?

Картер развернул книгу с исчерканными страницами:

– Самсон обладал великой силой. Нашел он свежую ослиную челюсть и, протянув руку, взял ее и убил ею тысячу человек. Где все эти люди, которых убил Самсон? Сгинули? В чем тогда смысл? Неужели смерть – это конец всего? Или это начало царства небесного?

Обведя всех взглядом, он прогремел:

– И наступит день, и воскреснут мертвые. Оживут мертвецы твои, восстанут мертвые тела. Воспряньте и торжествуйте поверженные в прахе: ибо роса твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Мужчина в пиджаке, с высохшим, как урюк, лицом, что-то записывал. Когда я перевел последнее слово, он прокашлялся:

– Молодой человек, вы переведете гостю? Мы все благодарны за проповедь. Сказано с душой. С огнем, так сказать. Да, конечно, было бы грустно в прах. Бах, и ничего. Но есть ли у вас, так сказать, новые доказательства?

***

После ночной работы с Картером трудно было продрать глаза. Я опаздывал к первой паре. В вагоне висело облако. Люди жали друг друга к дверям, чтобы согреться. На улице я кутался в отцовскую синтепоновую куртку и перебежками добирался до проходной первого гуманитарного корпуса. Я все еще не до конца верил, что поступил в МГУ.

Школу я закончил с медалью. Но в университете все были умные. На переменах обсуждали условия Кючук-Кайнарджийского мира и краснофигурную вазопись. С первой сессии обязательно кого-то должны были отсеять. Наверное, меня. И я бежал в библиотеку и читал с курткой на коленях. Столы были изрезаны. «Сократ – псих». Как автор мог до этого додуматься? «Все люди – психи, Сократ – человек»? Или с помощью дизъюнкции: «либо Платон псих, либо Сократ. Если Платон не псих, псих – Сократ».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

– Молодой человек, что это у вас за талмуд? Вы для показухи или всерьез читаете?

Черная водолазка. Раскосые глаза не то улыбались, не то щурились в насмешке. Я поправил лезущую на глаза челку и громко сказал:

– Фома Аквинский, средневековый философ.

– Анастасия Карпинская. Очень приятно.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Она сказала подругам, что подождет внизу, и зацокала по ступенькам. Я протянул библиотекарю формуляр. Часы показывали без чего-то восемь.

***

– Вы думаете, я пытаюсь вас надуть?

Слушателей стало больше, и в комнате было даже жарко.

– Думаете, я раздаю фальшивые билеты в несуществующий загробный мир? Нет, все оплачено, и я здесь от лица того, кто заплатил. Протяните руку, и он наполнит ее бессмертием.

Картер уставился на ковер, повешенный над диваном. Все ждали продолжения, но он молчал. Наконец, из дальнего угла послышался знакомый мужской голос:

– Позвольте. Может, я досаждаю нашему гостю. Но ведь никто еще не возвращался. Хочется думать, что там, в загробном мире, играют арфы. Но как вы это все себе представляете?

– Савелий, ну ты опять...

Неотрывно глядя на красно-коричневый ковер, Картер зашептал:

– Идет ливень. Земля вся мокрая. Реки выходят из берегов. Затоплены дома. С поверхности возносятся тела. Поднимаются наверх, как будто всплывают в воде. Тела восстают из земли, а с них течет потоком вода. Я сам видел. Я сам это видел. С тех пор не могу заснуть. Будто дверь открыта, и ее не закрыть.

Он отодвинул тарелку с салатом.

– Настало время дать вам вечность. Кто тут не крещеный?

Все затихли. Что-то звякнуло. Все резко повернулись к женщине, которая уронила вилку.

– Сегодня твой день, – сказал Картер. – Налейте воду.

Никто не двигался, и все смотрели друг на друга. Я встал, поправил челку и пошел по коридору. Из крана брызнула струйка. Она медленно растеклась, оставляя бурые разводы на эмали. Новый дом, старые трубы.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

У смесителя встал Картер, скрестив руки и расставив ноги. Женщину пропустили.

– Прям так, – гаркнул Картер.

Женщина задрала подол. Вода была холодная. Зрачки у Картера пульсировали:

– Давай.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Оглянувшись вокруг, не найдя поддержки, она перевалилась через край и плюхнулась в воду.

Капли ржавой воды из крана бухались о поверхность воды. Женщина задрожала. Картер водил рукой по поверхности, прикрыв веки, а ее тело покачивалось, будто прикрепленное нитками к невидимой крестовине. Воздух совсем закончился. «Именем Господа, совершившего чудеса...». В трубах что-то загудело.

– С рождением новой христианки! – выдохнул Картер.

И все зашумели. Женщина попыталась встать. Ее пришлось вытаскивать за руки. С нее текла вода, через платье просвечивали соски, и на губах застыла гримаса. Подруги под руки провели ее в комнату, за ней тянулся мокрый след. Щуплый Савелий даже попытался чмокнуть ее куда-то возле губ.

***

По дороге домой Картер протянул мне зеленую мятую двадцатку. Глаза его будто закатились в глазницы, и на лице выступили глубокие морщины.

– Ты думаешь, мы смыли все ее грехи? – спросил я осторожно. – Она теперь как новый человек?

Картер усмехнулся одними губами:

– Бог дал нам разум. С тех пор он не всесилен. Он не может отменить содеянное человеком.

***

Я закончил конспект и рассматривал в читальном зале панно. На нем советские граждане проектировали электростанцию, смешивали химические реактивы, отправляли Гагарина на орбиту. Гога сидел рядом, листая записную книжку.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

– Достало. Я отцу сказал, какого черта мне делать здесь. Все телки на филологическом. Как он, копаться в майкопской культуре? Вообще он мой отчим. Я тут познакомился с очередной филологиней. Она после японского ресторана на меня запала.

– После японского?

– Суши – сырое мясо, оно мокрое и скользкое, как язык. Когда они едят суши, они думают, что сосутся. Вон за тем столиком, видишь? В розовом свитере. Даст мне на раз.

Гога перегнулся через стол и зашипел:

– Эй! Цыпа! Самочка, привет!

Она покрутила у виска пальцем и отвернулась.

– Все! Дело сделано! Ну ладно, ты здесь корпи, а я пойду. Знание – сила.

Гога кивнул ей головой, обвел высокомерным взглядом зал и направился к выходу.

Может, одним это просто дано, а другим нет? На одних они просто прыгают, а другие копошатся на дне. Они сейчас пойдут глотать суши и обжиматься. И он будет ей впаривать про вечную любовь. А потом он засунет свой язык ей в рот. А я стану известным писателем, философом, напишу трактат и умру девственником. И мой памятник поставят рядом с Лениным – смотреть, как очередной чувак снимает телку. Я замечтался, представляя себя древнегреческим титаном, у которого орел выклевывает печень.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

– Эй, Фома Аквинский!

Она стояла у моего столика.

– Да что ты так дернулся? Трактаты пишешь?

– Это... «Сумма против язычников».

– Что против язычников?

– Это долго.

– Я похожа на имбецила?

На нас шикнули, чтобы не шумели. Анастасия улыбнулась и придвинулась ко мне близко, так что ее волосы защекотали лицо.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

– Понимаешь, меня интересует воскрешение. Каково это должно быть? Как сон? Засыпаешь, только не на ночь, а на сто лет. Только, наверное, не видишь сны. И время остановилось. Просыпаешься, и как будто все заново. Спрашиваешь: а сколько прошло лет? А тебе говорят: второе пришествие.

– Бьянсюр. Почему только ты решил, что это ты просыпаешься?

– В смысле? Я же воскрес.

– А если проснулся кто-то другой, думая, что это ты?

Sasha Rudensky/sasharudensky.com

***

Конечная остановка, заброшенная стройка, тяжелый мешок снова тянул меня к земле. Лифт никогда не работал. А не пустая ли там шахта? Не менялся только запах жареного лука. И Картер. Он говорил с тем же огнем, выискивая среди слушателей новые жертвы.

– Они беседуют в саду. Тот человек умер от старости, а этот – погиб в автомобильной катастрофе. Видишь, у него шрам на виске? Он погиб за два года до того, как я родился. Но все они живы, и это их спасенные тела. Вы думаете, они там все духи, что ли? Нет, они там щиплют друг друга за задницы и смеются до упаду. Для этого Он бежал за каждым по воде. Он за каждым гнался.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я едва успевал переводить.

– Чудо творения очевидно, а чудо телесного бессмертия – нет. Но нельзя верить в Бога, если не верить в воскресение человека. Кто сегодня подготовит свое тело и душу для вечной жизни?

В дверь позвонили. В прихожей послышались голоса. В проеме показался бритый череп и улыбнулся белыми зубами. Потом вошли остальные. Они были одеты в пижамы.

– И еще гости подоспели, – затараторила хозяйка. – Извините, не успела предупредить. Савелий их у университета встретил.

Гости выстроились у телевизора и вдруг, ударив в бубен, запели. Они повторяли одни и те же слова и притопывали. Слушатели тоже заулыбались и стали качать головами. Кто-то даже начал подпевать. Когда они закончили, один из гостей присел на свободный стул, а остальные уселись прямо на полу. Картер уставился на висевший над диваном ковер и всматривался в расходящиеся фракталами узоры. В центре находилась фигура, образованная двумя перевернутыми коронами.

Молчание прервал Савелий.

– Христианство, безусловно, авторитетная религия. Но, как мы знаем, существуют иудаизм, буддизм, индуизм. Среди молодежи есть, – он кашлянул, – растафарианство. Некоторые религии утверждают, что души регулярно перерождаются. Другие считают, что души вообще нет. А в некоторых религиях нет Бога. Как сторонники разных конфессий объясняют воскресение в теле? Что происходит с телами? Люди разлагаются, некоторых даже кремируют. Как из этого можно что-то восстановить?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я обернулся к Картеру. Но он сжал губы и молчал. Не дождавшись ответа, я услышал собственный голос.

– По определению Бог есть всемогущее существо, само совершенство. Он может все, что кажется нам непостижимым. Он может просто собрать все атомы, которые некогда составляли тело человека, и соединить их в точности так же, как они были соединены до смерти. Тогда это и будет новое тело человека после воскресения.

Савелий широко раскрыл глаза и погладил плохо выбритый подбородок.

– А молодой человек явно не без талантов. Браво, браво! Такими темпами вы и сами в проповедники запишетесь. Но давайте представим каннибала. Всю жизнь он питается другими людьми. Его плоть теперь состоит полностью из чужой плоти. Как теперь ваш Бог воскресит одновременно и его, и тех, съеденных?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Один из кришнаитов ковырял в носу. Хозяйка поправила антенну на телевизоре. Картер продолжал смотреть на ковер. Но вдруг он зашевелил губами и медленно откинулся на спинку стула, будто наконец прочитал что-то.

– Вон отсюда.

И еще раз, по-русски, отчетливо:

– Пошли вон отсюда!

Хозяйка выронила антенну из рук. Савелий застыл с открытым ртом. Картер пальцем указывал на кришнаитов. Бритые парни стали беспомощно озираться. Один встал, поправил пижаму и попятился к двери. У него двигались уши. За ним поднялись другие.

– Бубен забыли! – сказала какая-то женщина и осеклась.

– Ограничимся, значит, адвентизмом, – вполголоса заключил Савелий. Дверь хлопнула.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

***

Мы спускались по лестнице. Картер шел впереди, тяжело дыша.

– Была рукопись. Ее написал Августин. Хранилась в одном монастыре. Монастырь сгорел, а вместе с ним и рукопись. Это известно достоверно. Но как-то я встретил монаха, у которого было родимое пятно на пол-лица. Он утверждал, что рукопись вновь хранится в монастыре. Когда его спросили, как такое возможно, он объяснил, что Бог воссоздал эту рукопись. Но я понял: Бог может собрать те же самые атомы и составить из них рукопись, в точности похожую на ту, как записал Августин. Но он не может воссоздать ту же самую рукопись. Это будет новым творением Бога. Пятно на лице монаха – это печать вранья.

– То есть ты не согласен, что Бог собирает тела по атомам?

Картер открыл дверь подъезда и вдруг как будто нырнул. Его тело оторвалось от земли, зависло в воздухе почти горизонтально над ступенями и шлепнулось вниз. Над ним пробежала тень, а потом нога в кроссовке ударила его по лицу. Голова Картера качнулась и свалилась обратно на асфальт. Над ним склонились две тени. Его стали бить ногами. Я сделал шаг назад, но прямо у уха услышал вкрадчивое: «Куда пошел?». И отчего-то мои ноги подогнулись, и я присел. Подбородок и горло мне сдавили. От рукава несло пряным ароматом. «Само совершенство, – протянул голос сзади. – А мы дефективные, значит». Он рванул висящую на проводе трубку домофона и долбанул мне по лицу. Под носом стало горячо. И я завалился набок. «Поддай пиндосу». Я подумал, что кришнаиты нас, наверно, убьют. И тут раздался рев.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Картер не вдыхал, а с силой засасывал в себя воздух. Он стоял на одном колене у лестницы. Половина лица у него была багровая, а другая белая. В руках у него был мешок. Он поднял его и начал раскручивать его вокруг себя. Один из бритых парней не успел отскочить, и мешок угодил ему прямо в грудь. Его отбросило на пару метров. Другой попытался боксировать, но мешок обрушился на его голову, ткань лопнула. Библии вырвались из него и разлетелись по искрящемуся снегом пустырю. Картер схватил кришнаита за горло и стал трясти.

Я поднялся, стирая липкую жижу с губы, и заковылял в их сторону. У кришнаита изо рта потекли слюни, и он обмяк. Картер потерял к нему интерес и отпустил. Парень упал, поджал ноги и тоненьким голосом захныкал. Кругом лежали Библии.

***

Мы встречались в библиотеке каждый вторник и четверг. Однажды она опоздала, и я уже забеспокоился. Но она появилась довольная и села рядом:

– Мне визу дали. Уезжаю в Париж. У мамы друг пригласил пожить в квартире в Нейи-сюр-Сен, пока его там не будет. Он даст мне кабриолет, и я смогу кататься по Парижу.

– Надолго?

– Не знаю. Может, и останусь там. Переведусь в Сорбонну, на факультет международных отношений.

– Я думал, что у нас учиться лучше.

– Смотря кем ты хочешь стать. Вот они здесь сидят днем и ночью. Большая часть из них никогда ничего не увидит. А я бы хотела стать переводчиком ООН. Уже знаю три языка, осталось выучить один редкий, и я смогу подавать заявление. Буду мотаться по всему миру. А ты что, станешь философом?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

– Почему ты так решила?

– Ну тебя же интересует нумерическое тождество. Так это, кажется, называется? Наверное, возможность отличить оригинал от подделки важнее, чем какие-то политические интриги. Кстати, хочешь?

Она достала из пакета сверток. В нем лежали два бутерброда.

– Я маме про тебя рассказала.

Sasha Rudensky/sasharudensky.com
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

***

А потом во вторник она не пришла. После драки у меня распухла губа и под глазом расцвело. Я сидел в темных очках в модной оправе, которые взял у Гоги. Не пришла она и в четверг. Читать не получалось. Случайность – это когда что-то идет не так. Беспричинное событие? Нет, просто причина, которая от нас скрыта. Или просто когда закономерность против тебя. Возможно, она просто улетела в Париж. Она же хотела в Сорбонну. А что, собственно, делать на периферии человечества? Я полагался на два бутерброда. Но это могло быть совпадением. Картер отрицает случайность. Может, он не прав, и закономерностям в мире отдан лишь небольшой оазис.

Пока я думал, из зала периодики вышел человек с толстой стопкой журналов в руках. Он шел, как обычно, переваливаясь с одной ноги на другую, будто вминал стоптанные ботинки в пол. Он положил журналы и тяжело опустился на стул.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

– Картер! Ты здесь?

Он повернулся и посмотрел на меня поверх очков. Он указал толстым пальцем в журнал «Бурда Мода».

– Зачем?

– Я нашел ответ.

Он подвинул журналы, чтобы я мог сесть.

– Бог ворует тела, чтобы нас спасти. Это только видимость, что тела разлагаются и исчезают. Перед смертью он тайно похищает умирающее тело, а вместо него оставляет точную копию. Нам кажется, что мы видим умирающего человека, а на самом деле это просто шоу.

– Почему ты так думаешь?

– Это единственный способ воскресения в теле. Если бы Бог собирал частицы, это было бы уже новое тело, новый человек. Такой восстановленный человек будет думать, что умер когда-то и вновь жив. Он будет думать, что помнит жизнь до смерти, но эта жизнь была не его, а того, кто умер. Он будет не от Адама и Евы, не будет нести ярмо первородного греха. Он будет заново создан Богом. Чтобы воскресить, а не создать копии, Бог должен сохранить наши тела. Бог должен схватить умирающего человека и перенести в какое-то место, где тело будет храниться до самого Судного дня. А потом разом всех оживить. Только так возможно бессмертие. Кстати, Бог, наверное, украл и ту рукопись. И еще, знаешь...

Он перевел дыхание.

– У нас, кажется, сложилось партнерство. За каждое крещение я беру по двадцать долларов и еще двадцать за проповедь. Давай так: четверть тебе. Хотя можем пополам.

Вернувшись домой, я долго прокручивал слова Картера. Что единожды вызвано к существованию, не может быть создано еще раз. Я думал, мы с Картером аферисты. Но нумерическое тождество открыло великую божественную аферу. Нет, я не хотел в этом участвовать. Я взял телефон и набрал Карпинской:

– Алло, привет, это я! Ты была в японском ресторане?

Через три года она стала моей женой. ≠