На карантине плохо, конечно. Раньше все как-то распределялось между стоянием в пробках, обедами-ужинами, деловыми встречами, выходами за кофе/ покурить и тренировками. На саму работу времени оставалось ничтожно мало.

Не то сейчас. Бесчисленные чаты, Zoom-конференции, созвоны, деловые переписки и бесконечная работа с текстом. Тут поправил, здесь дописал, там дополнил.

И никаких тебе отмазок «вернусь в офис — отвечу», «я в метро», «доеду до дома и посмотрю». Ехать больше некуда — все уже приехали.

Иными словами, производительность труда невероятная. И так долго мы, конечно не протянем, думаю я. Совершенно невозможно столько работать, думаю я.

Ещё я думаю о том, что все это когда-то закончится. Как кончались прежние эпидемии, войны, глады и моры.

Мы вернём себе улицы наших городов, наши пробки и наши офисы. Мы непременно выживем. И тогда, ПОСЛЕ ВИРУСА мы примемся отчаянно пить и устраивать вечеринки (если будет на что и будет где). В этом угаре мы проведём пару недель, а потом примемся изучать мир, в котором нас давно не было.

Возможно, в этом дивном новом мире мы перестанем покупать в таком количестве ненужные вещи. Скорее всего, не будем так часто путешествовать. Допускаю, что в силу развившейся социопатии мы станем больше времени проводить дома, а не в барах, больше читать и больше смотреть кино.

Но это не точно. Точно я знаю только одно: так много работать мы больше не будем никогда. Это утомительно.

Мое утро начинается в 7:40 утра — меня будит такса Перец, которую надо сначала обнимать, затем выгуливать, а потом кормить. В 8:20 я сажусь отсматривать новости. В районе 9 утра на сайте выходит первый материал, вслед за которыми весь день пролетает как полчаса — мы с редакторами переписываемся, иногда спорим, иногда перекидываемся мемами, я хвалю или ругаю авторов, слежу за статистикой, отвечаю в десятках рабочих чатов, созваниваюсь и переписываюсь с нашими героями, что-то придумываю, с чем-то не успеваю. Мы пытаемся закончить в 19, но никогда не получается, потому что хочется рассказать вам как можно больше историй. И когда я закрываю компьютер, каждый день я чувствую, что сделала все, что могла. Ничего не изменилось.

Но это иллюзия. Изменилось все.

Информационный фон, в котором мы работаем, как будто загустел: мы теперь продираемся через сотни, тысячи новостей. Почти все они заслуживают того, чтобы быть рассказанными вам, — потому что читатели Правила жизни имеют право знать, что происходит в этот непростой момент в мире на самом деле. И к сожалению, это не радостные новости и истории. Потому что мир сейчас находится в затянувшемся болевом шоке — или состоянии аффекта. И боится пошевелиться, как бы чего ни вышло.

Работа журналиста сейчас очень похожа на сюжет фильма Горана Дукича «Самоубийцы: История любви», герои которого попали в мир, где все точно так же, как в нашем, только немного гаже. Мы привыкли к разному, и все-таки сейчас, когда лента новостей стала похожа на сериал, созданный шоураннером с психическим расстройством, а лонгриды делятся на два типа — про коронавирус или про нефть — работать становится чуточку тяжелее. Чуточку дольше после конца рабочего дня хочется лежать на кровати, глядя в потолок. Немного сложнее быть вежливым в рабочих спорах. Слегка тяжелее общаться с друзьями только по телефону — и делать вид, что так было всегда.

В такие моменты особенно ярко подсвечивается то, что важно. Важно окружать себя людьми, с которыми можно поделиться не только радостями. Важно любить свою работу. Важно, что собака ложится рядом и пыхтит тебе в бок. Важно, что коллеги — талантливые и стойкие. Удивительным образом именно сейчас, пока я сижу в четырех стенах, в стрессе и с довольно паршивым настроением, до меня дошло, какой я счастливый и везучий человек.

Главная хорошая новость в том, что ничего не длится вечно — и это тоже закончится. В какой-то момент мы обнаружим себя нарядными и пьяными на шумной вечеринке / отправимся в путешествие / будем выть от количества встреч и врать не слишком приятным нам людям, что мы слишком заняты, чтобы встретиться с ними на кофе.

Но пока, пожалуйста, давайте останемся дома.

И что бы ни происходило, мы работаем, чтобы вы нас читали. Просто пока мы работаем удаленно.